О том, как начиналась, к чему сегодня пришла и чем может обернуться для страны реформа электроэнергетики, рассказал на семинаре Клуба региональной журналистики в Москве идейный вдохновитель и двигатель этой реформы - председатель правления ОАО РАО "ЕЭС России" Анатолий Чубайс.

ПРОСТАЯ МОДЕЛЬ РАЗГОСУДАРСТВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ЭНЕРГЕТИКИ

Реформа электроэнергетики началась а России пять лет назад. Началась она бурными политическими страстями, противостояниями, спорами, криками, стонами, драками, которые продолжались не менее трех лет, а закончились с принятием в 2003 году пяти законов, зафиксировавших суть стратегии преобразований в этой сфере. То, что заложено в этих законах, не является российским изобретением. Так случилось, что энергетика во всем мире началась очень поздно - в начале 1990-х годов прошлого века. Машиностроение, металлообработка, почта, железные дороги, телекоммуникации практически везде были либерализованы раньше.

Долгое время считалось, что электроэнергетика - монопольная сфера. А раз она монопольная, то рынок там невозможен, частная собственность мало осмысленна, там нужно госрегулирование и, скорее всего, государственная собственность. Именно это заблуждение было преодолено в мире в начале 1990-х годов, а у нас - в 2003 году. Сформировался другой концептуальный подход. Внутри электроэнергетики, как технологического комплекса, есть часть, которая является монопольной и достаточно долго будет таковой оставаться - сетевой комплекс, а в наших условиях еще и диспетчирование. Вторая, конкурентная, часть - генерация, собственно производство электроэнергии.

Необходимо создание субъектов генерации, которые будут конкурировать между собой. Подразумевается создание рыночных отношений, равных правил игры, которые позволяли бы конкурировать в прозрачной, открытой среде. Равный доступ конкурирующих субъектов к технологической инфраструктуре. Система государственного регулирования монопольного комплекса, в том числе тарифообразования для сетей. А также ряд других структурных преобразований, которые должны быть сделаны для того, чтобы довести систему до результата.

Какого результата мы хотим добиться? Есть сети, контролируемые государством. У государства есть ясная тарифная политика, которая дает ясный ответ, как рассчитываются тарифы за передачу электроэнергии в сетях. А вся генерация - в частных руках, в конкурирующих генерирующих компаниях, которые на прозрачных процедурах между собой на рынке конкурируют за доступ к потребителю. Вот такая конструкция была нами спроектирована.

СТРАНЕ ГРОЗИТ ДЕФИЦИТ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ

Исходя из этой модели, мы начали преобразования. Так случилось, что в 1990-е годы в стране существенно сократился спрос на электроэнергию, и значительная часть мощностей простаивала. Сегодня ситуация другая: ВВП растет, может, когда-нибудь и удвоится. А это означает, что рано или поздно мы столкнемся с необходимостью существенно наращивать мощности. Если не начать это делать сейчас, мы скоро получим дефицит. Мы нарисовали график, который включал в себя кривую роста спроса на мощность, и вторую кривую - фактическую мощность. Этот график пересекался крестом, который добрые журналисты назвали "крестом Чубайса". Мы говорили, что если не проведем реформу, то уже в 2007-2008 годах у нас могут появиться серьезные проблемы. В ответ чиновники скептически усмехались и говорили: "Вы умеете напугать, лишь бы что-нибудь реформировать". Но если быть честным до конца, то мы и сами немножко отстраненно относились к этой теме. И просчитались.

Мы просчитались потому, что за этим большим крестом едва не потеряли реальное развитие событий. А это могло бы стоить и нам, и всей стране чрезвычайно дорого. Чего мы не увидели? Мы не увидели двух процессов. Первый - реальный темп роста энергопотребления в стране оказался намного выше, чем прогнозы, которые делали и мы, и правительство. Максимум потребления электроэнергии, рассчитанный правительством несколько лет назад, должен был составить в этом году 53 млрд. кВт/ч. А фактическая цифра оказалась - 75 млрд., то есть в полтора раза выше. Ошибка в прогнозе в полтора раза - серьезный просчет. Это была наша первая серьезная ошибка.

Вторая ошибка оказалась еще более серьезной. Мы жили в цифрах общероссийских, что категорически неправильно. Безусловно, в России вообще, а в энергетике особенно, анализ должен делаться только по регионам. Мы посмотрели региональный срез укрупнено - по федеральным округам. Выяснилось, что в стране всего 2 округа, которым не грозит дефицит электроэнергии. Это Дальний Восток и Поволжье. Во всех остальных регионах дефицит наступит либо в течение 3-4 лет, либо еще быстрее.

Что такое 3-4 года? Мы говорим о сетевой мощности. Дефицит здесь не закроешь ни за год, ни за два. Ввести новую станцию - это 3-4 года. Такие временные параметры означают, что мы уже находимся в зоне острейшей опасности возникновения дефицита.

В регионах картина просто душераздирающая. Выясняется, что в стране на сегодняшний день 14 регионов имеет объем электропотребления выше, чем составлял советский максимум. Превышение достигает 25-30%. То есть отрыв по потреблению есть, а железо то же самое - те же самые станции, линии электропередач, подстанции, трансформаторы...

В регионах пиковых нагрузок происходит, как минимум, три очень болезненных процесса. Процесс первый: нельзя подключать новых потребителей. У нас есть карта Москвы, которая на 80% закрашена красным. Красные пятна - это зоны, где нельзя подключать новых потребителей. Подключать нельзя, но и не подключать нельзя. Недалеко от Госдумы строится заново гостиница "Москва". В старом здании присоединенная мощность составляла 2,4 МВт. Технические условия новой гостиницы - присоединенная мощность 24 МВта. Разница в 10 раз. Получается, что подключать нельзя, и не подключать тоже нельзя.

Что происходит зимой? Помните, осенью у меня была дискуссия на эту тему с Лужковым. В октябре я сказал: "Все наши расчеты показывают, что если в Москве будет минус 25, то мы впервые в истории Москвы вынуждены будем ограничивать потребителей". В ответ я узнал, что, наконец, Чубайс признал свою полную профессиональную непригодность, доказал провал своего курса, личная катастрофа подтверждает бессмысленность всей либеральной концепции и, наконец, нужно решить вопрос об избавлении от Чубайса. Но эта дискуссия не отменила ни закон Ома, ни температуру. Причем, оказалось, что я угадал температуру. Москва этой зимой, как и вся страна, попала в абсолютный пик. Я потом читал замечательные статьи, в которых спрашивали: "Откуда Чубайс узнал, что будет минус 25? Мы обратились к экспертам, но эксперты сказали, что не мог он знать точно. А потом другие сказали, что в принципе мог, гад, знать об этом, но этого почти никто не знал, на этом всех и объехал". Это все печаталось в серьезной газете.

Правда, когда ситуация достигла пика, я позвонил Юрию Михайловичу и предложил хотя бы на неделю про все забыть. Попросил дать людей и с завтрашнего дня начать вводить ограничения по Москве, иначе будут массовые отключения, которые могут привести к эвакуации населения. Что я услышал в ответ? "Анатолий Борисович, да давно пора. Полностью поддерживаю. Правильное решение. Сколько можно? Особенно эти казино - мерзкие заведения. Давно пора их ограничить. Давай все сделаем в полном объеме". И мы душа в душу прошли всю зиму благодаря впервые примененным массовым ограничениям потребителей. Потребители (надо отдать им должное) отнеслись к этому очень мирно. Мы предупреждали заранее, не отключали полностью, а лишь ограничивали объем потребления так, чтобы можно было сохранить аварийную сигнализацию, непрерывно работающие системы, системы отопления и т. д. Что в итоге и позволило пройти без катастрофических последствий этот зимний пик в Москве.

Но даже в самые драматические моменты у меня в голове сидела мысль о том, что, собственно, будет дальше. Да, мы начинаем вводы, да мы запускаем новые станции. Но ближайший новый ввод - это первый квартал 2008 года. А что произойдет в зиму 2006-07, 2007-08 годов? Спрос неизбежно растет, остановить его невозможно. При работе с перегрузками вероятность аварий возрастет в разы. Что такое массовое отключение потребителей при минус 30? Причем в аварийном отключении. Сюда попадут неизбежно не только население, но и детские дома, школы, больницы, насосные станции, канализация, котельные, тепловые пункты и т. д. Последствия такой техногенной катастрофы в городе-миллионнике лучше даже и не обсуждать.

ЦЕНА ВОПРОСА

Напомню, регионов пиковых нагрузок у нас сегодня 14. До зимы их было 8. Следующей зимой их может оказаться уже 20 или 30, в зависимости от температуры.

Через эту зону пика, так или иначе, более или менее травматично, пройдет вся страна. Какую часть страны мы сможем вывести из зоны рисков, определяется тем, насколько мы сумеем немедленно развернуть экстраординарные объемы инвестиций в энергетику.

Вы помните отключения в 2000-01 году во Владивостоке, когда еду готовили на кострах? Что там было? Там были массовые неплатежи. Позиция губернатора звучала так: энергетикам не платил, не плачу и платить не дам никому. Энергетики накапливали долг перед поставщиками топлива. Угольщики, в конце концов, оказались не в состоянии поставить топливо. Холодная зима наложилась на дефицит запасов и сразу возникла катастрофическая ситуация.

Ситуацию вынужден был спасать лично президент. Путин вызвал всех, начиная с вашего покорного слуги, и сказал внятные и убедительные слова, которые должен был сказать в таком случае президент. В течение недели все стояли "на ушах". Собирали уголь по составам - этот с Харанура, этот с Кузбасса. И растаскиваем проблему.

В ситуации кризиса мощностей проблема таким образом не решается по определению. Станцию не построишь за две недели. Мощности нет и точка. Появится она, в лучшем случае, за три года. Поэтому ситуация требует масштабных и радикальных действий.

Напомню, мы затеяли реформу ради того, чтобы в конкурирующем секторе появилась частная генерация, которая способна привлекать частные инвестиции. Однако появилась необходимость внести коррективы. Раньше мы жили в одной логике: проведем реформу, закончим ее, а после этого частный бизнес будет привлекать инвестиции. Сейчас понятно, что мы слишком долго обсуждали, долго думали, долго спорили - не успеваем, точно не успеваем. Инвестиции нужны немедленно. И мы решили: инвестиции, которые и были целью реформы, начнем разворачивать не после реформы, а в ходе ее завершающей стадии.

Практически сетевой монопольный комплекс уже выделен, уже консолидирован, уже обособлен, структурирован в юридическое лицо. Началось внедрение реального тарифообразования в сетях, которого раньше не существовало никогда. Мы создали 20 генерирующих компаний. Или, вернее, завершаем их создание. Первые практически завершены, активы консолидированы. Они не просто созданы. В них созданы управленческие команды, они вышли на фондовый рынок, котируются там, имеют хорошую капитализацию. В течение ближайшего полугода-года все 20, одна за другой, проходят через листинг на фондовой бирже. Давайте сходу, не откладывая, развернем эти инвестиции в механизмах, адекватных экономической природе каждого из этих субъектов.

Что такое "адекватные механизмы для субъектов"? Для государственного монопольного сектора - они государственные. Для конкурирующего сектора - они частные. Только благодаря тому, что мы подготовили генерацию к частным инвестициям, мы, собственно, и можем не предъявлять государству запрос на масштабные инвестиции. Конечно, инвестиции в энергетике - это не 10 млн. долларов, и даже не миллиард. Это десятки миллиардов долларов. Одна подстанция среднего размера - это 400 млн. долларов. Одна станция среднего размера - 1,5 млрд. долларов. Таков масштаб цен.

Генерирующая компания способна максимально быстро выйти на фондовый рынок, провести дополнительную эмиссию, выйти с классическим IPO, допэмиссией, и получить масштабные частные инвестиции. Мы ясно понимаем, что на эти компании есть колоссальный спрос. Рынок ждет. Причем мы не просто объявим допэмиссию, а добьемся, чтобы средства, полученные от допэмиссии, поступали на инвестиционный проект. Это очень важно.

Если я приду сегодня к инвесторам и скажу, что московской ТЭЦ-27 нужна электроэнергия (я зимой тут чуть всех не поотключал), вот новый блок 450 МВт, парогазовый цикл. Цена блока 380 млн. долларов. Вложите и получите собственность в этой станции. Что мне скажет нормальный инвестор? Нормальный инвестор скажет: "Я с большим уважением отношусь к твоим проблемам, только ты мне покажи классический набор параметров любого инвестиционного проекта - что у тебя со сроком окупаемости, что у тебя с "net present value", что у тебя с "investment rate return?" И тут я скажу: "Ой! Я не буду показывать, чтобы тебя не расстраивать. Там как-то все не очень". Он скажет: "Ладно. Не хочешь показывать - не надо. Зайди через год-другой".

Беда в том, что вовлечь инвесторов в собственно строительный проект категорически необходимо, но абсолютно невозможно. Суть идеи IPO - допэмиссии - в том, что я прихожу к инвестору и говорю: "Хочешь "Мосэнерго"? Хорошая компания. В Москве находится. Генерирующая. Спрос гарантирован. Потенциал уникальный. Капитализация рыночная. Вчера с утра 4 млрд. 900 млн. долларов стоила. Хочешь блок-пакет 25%? Ясно, что все равно компания недооценена, стратегически она будет расти. Капитализация российской энергетики будет расти. Купи блок- пакет". "Почем?" - спросит он. "Есть рыночная цена. Если она стоит пятерку, то блок-пакет - четверть. Раздели пять на четыре и заплати 1 млрд. с лишним". Это абсолютно нормальный разговор. Только я этот миллиард возьму и вложу в эту самую ТЭЦ-27, в блок 450, который мы достроим в полном объеме. Вот в чем суть конструкции.

Пока, к сожалению, тарифная среда мне не позволяет вывести нормальный инвестиционный цикл в энергетике, но через IPO получу эти миллиарды и начну достраивать. Вот суть конструкции, которая сейчас предложена. Мы точно добьемся ее внедрения, и никто нас уже не остановит.

Но генерация - половина дела. Вторая половина - сети. Поскольку они государственные, нужны денежки из бюджета. Цена вопроса - федеральная сетевая компания. Государственный контроль - до 75% - 160 млрд. рублей. Цифра зафиксирована, положена на бумагу и отправлена мною Михаилу Ефимовичу Фрадкову, Герману Оскаровичу Грефу, Алексею Леонидовичу Кудрину. Я сказал: "Дорогие друзья, вы сейчас как раз делаете трехлеточку бюджетную. В трехлеточку включите, пожалуйста, 160 млрд. на федеральную сетевую компанию. А, кстати, там еще гидрогенерация есть. А гидрогенерация по закону на 50% - государственная, на 50% - частная. 50% - 39 млрд. рублей. Еще перекрестное субсидирование - 60 млрд. рублей. Еще пятерка - на системных операторов. Весь запрос в сумме - 426 млрд. рублей на трехлетний бюджетный период нами сформулирован, рассчитан, обоснован и отправлен в правительство".

Вот, собственно, и вся логика. Логика, которая вырастает из реформы, позволяет завершить ее, не разрушая. Логика, которая позволяет привлечь десятки миллиардов частных долларов в генерацию и миллиарды государственных долларов в сетевой комплекс вместе с гидрогенерацией и системой операторов. Считаю, что у нас есть реальные шансы в ближайшие 2-3 года привнести инвестиции в энергетику.

СМЫСЛ РЕФОРМЫ ЭНЕРГЕТИКИ ДЛЯ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ СТРАНЫ

На сегодня совокупный объем инвестиций всех видов всех тарифных источников в энергетику в целом составляет 6-7 млрд. долларов в год. Мы говорим: нужно из 6-7 сделать 20, то есть утроить. Причем утроить нужно за 3 года. Это единственная технология, которая позволяет "избавиться" от регионов пиковых нагрузок. Если это будет сделано, то в энергетике консолидируются 20 млрд. долларов - колоссальные деньги. Куда эти деньги пойдут и что будут означать для экономики страны и для страны в целом?

Первое. Энергомашиностроение. Совершенно очевидно, что львиная доля инвестиционных средств пойдет на заказ оборудования - паровые турбины, газовые турбины, генераторы, трансформаторы, которые точно способно производить наше машиностроение. Год назад после небольшой, но яркой драки мы купили "Силовые машины", которые способны производить это энергетическое оборудование. При всем моем уважении к компаниям "Сименс", "Дженерал Электрик", "Мицубиси" и многим другим, я убежден, что наше предприяте при наличии серьезных инвестиций способно выйти на конкурентоспособный мировой уровень. Это раз.

Второе. Электротехническая промышленность. Еще в советские времена Минэлектротехпром было одним из ведущих министерств. У них точно есть потенциал и по кабельной промышленности, и по малым трансформаторам, и по коммуникационным устройствам.

Третье. Энергостроительный комплекс. Это колоссальный потенциал, который может быть развернут. Нам точно не нужны турецкие строители, мы точно способны справиться своими силами. Мы способны их привлечь, оплатить и выстроить, как выстроили Бурейскую ГЭС.

Четвертое. Монтажники, наладчики, сервисный бизнес, который находится в тяжелом положении, получают колоссальную финансовую подпитку.

Дальше. Фундаментальная наука. Неделю назад мы впервые подписали соглашение с Академией наук. Деньги начнут поступать в прикладную науку, проектные организации, научно- исследовательские институты, конструкторские бюро. Вплоть до образования - не только высшего, но и ПТУ, потому что нужны рабочие специальности.

Все это означает, что программа такого масштаба - это программа-локомотив, которая, в отличие от трубы в Европу, практически вся внутрироссийская, практически вся прямо воздействует на экономический рост в крупнейших секторах народного хозяйства. И неизбежно дает масштабные эффекты по ВВП, по средней заработной плате, по социальной сфере и т. д.

Если мы построили в Амурской области вместе со станцией Бурейской ГЭС три школы, две из них с бассейнами, детские сады, автодороги, профилактический центр и т. д., если уже сейчас в Амурской области треть консолидированного бюджета формируется за счет Бурейской ГЭС, а этот бюджет, соответственно, идет на ту же социальную сферу - врачей, учителей, то абсолютно понятно, какова цена такого рода программы для страны в целом. Это перевод ситуации из катастрофы в двигатель, который раскручивает мощнейшие процессы экономического роста внутри страны.

На пороге этих блестящих перспектив мы сейчас и находимся.

О РЕФОРМИРОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ЭНЕРГОСИСТЕМ

Как вписываются в реформирование независимые энергосистемы - Иркутскэнерго, Башкирэнерго, Татэнерго, не входящие в систему РАО ЕЭС? Отлично вписываются. Немножко ворчат: зачем делиться, зачем это все надо, мы так хорошо жили... А меня не интересует - нравится им или не нравится. Есть закон. С 1 апреля этого года, в соответствии с законом, вертикально интегрированные компании должны быть разделены. Если не будут разделены, то придется идти к прокурору. Этим будет заниматься не Чубайс, а другие инстанции.

Что будет в результате? Иркутскэнерго приняло решение стать холдингом. У них были "дочка-генерация", "дочка-сети", "дочка- сбыт". Это полшага. Не окончательный шаг, когда эти бизнесы отделены друг от друга, а полшага. Но - нормальные полшага.

В чем смысл? Как только генерация будет существовать отдельно, сеть отдельно, сбыт отдельно, не исключено, что иркутский сбыт вдруг задумается о том, чтобы покупать электроэнергию не у иркутской генерации, а у какой-нибудь другой. И может быть, эта энергия окажется дешевле. Такая ситуация возможна. В Иркутске она не будет массовой, потому что там большая доля гидрогенерации. Хотя даже в Иркутске это возможно - в какие-то периоды суток, в отдельные дни. Это заставит искать пути удешевления - что и нужно было сделать. Реформу же делают для потребителей, а не ради производителя. Мы по этому поводу пережили драки с 52-мя губернаторами, с Государственной Думой, с Советом Федерации, с олигархическими группами в полном составе. Это все пройдено. Никуда не денутся - разделятся. Это означает, что потребители Иркутска получат возможность доступа к конкурентной электроэнергии.

  

Елена ДРОНОВА, г. Иркутск. Газета " Иркутская торговая газета", 05 апреля 2006 г.