О кризисе российской судебной системы говорит заместитель Председателя Конституционного суда РФ в отставке, Советник Конституционного суда РФ, профессор, доктор юридических наук Тамара Морщакова.

Судебная реформа, как заявили у нас официальные власти, состоялась. Некоторые даже объявили, что она закончилась. Тогда почему в обществе существует кризис доверия к суду? Я думаю, что объективные основания для этого есть. Мы имеем массу решений судебных органов, которые суд принимал «под давлением».

Как это ни печально, приходится признать, что в области правосудия мы лет пять находимся в состоянии контрреформы. Власть всегда направлена против человека, против защиты его прав. Реформа в области судебной деятельности и правосудия имела в виду две очень простые цели: широкие властные полномочия судов и их независимость. Ничего этого не достигнуто. Сами судьи более не верят в желание государства обеспечить независимое правосудие. Мы видим кризис права. Право становится бессмысленным, бессмысленной становится даже юридическая наука и юридическая профессия, которые, как советское время, всё больше обслуживают политические интересы власти.

Из этого всего следует вывод о кризисе власти вообще.

КТО САМЫЙ ГЛАВНЫЙ В СУДЕ?

В Конституции РФ провозглашается: «Каждый имеет право на рассмотрение его дела судом, к компетенции которого данное дело отнесено законом». Однако компетенция наших судов определена таким образом, что все дела определенных категорий отнесены к подведомственности по территориальному принципу. Вся масса дел от граждан на этой территории поступает в районный суд, мировой суд, областной суд. А дальше по указке судейского начальника – председателя суда - «образуется» судья для конкретного дела. На всех уровнях судов нет регламентной нормы того, как должны распределяться дела между судьями конкретного суда. Поэтому председатели судов могут делать всё, что хотят. Они могут давать трудные дела одному, а простые дела другому. Или давать конкретные дела судье, с которым можно договориться заранее о приговоре.

В судебной системе у нас сейчас имеется 30% вакантных мест. Как подбирают новых судей? Первый механизм отсева - собирание сведений оперативными органами. Судей проверяют в разных странах, но только у нас скрывают результаты проверок даже от объекта проверки. Хотя существует конституционная норма статьи 24, согласно которой каждый гражданин имеет право запрашивать у государственных органов ту информацию, которую о нём собирают. А судьи не имеют права. Как-то на всероссийском съезде судей президент Путин пошутил, что у него тоже эта информация вызывает некоторые опасения, потому что он знает, как строятся эти информационные базы. По его словам, они строятся по принципу «то ли у него украли, то ли он украл, но все равно в краже замешан». Президенту видней.

Но страшное здесь другое: те, кто имеют эту информацию на судью, имеют механизм, с помощью которого на судью можно давить.

Полномочия председателей судов при подборе новых судейских кадров огромны. Начинается процесс с того, что на свободную должность в суде объявляют конкурс. Человек, подавший заявление на конкурс, сдаёт экзамен. Сдав экзамен, он может получить положительное заключение от органа судейского сообщества, его проверят (в порядке эксперимента даже детектор лжи применяли). Но затем он может и не попасть в списки тех лиц, которые будут предложены для утверждения президенту на должность судьи, если председатель суда с этим не согласен. Как председатель суда может отобрать среди массы новых людей кандидата? Ведь эти люди никогда в судах не работали. Значит, результатов судебной деятельности у председателей судов нет. Ясно, что люди, мыслящие самостоятельно, непокладистые, будут «отбракованы». Если таких не удалось на этом этапе отсеять, то тогда помогает установленный для впервые назначенных на должность судей трехлетний испытательный срок. Здесь наш закон тоже делает чудовищные вещи, потому что Конституция провозглашает принцип несменяемости судей - то есть, следует назначить судью пожизненно, до возраста отставки (70 лет). А у нас получается, что вновь назначаемых судей через три года могут не представить на должность, даже не предъявляя им никаких претензий. И у них нет права, как у прочих наших граждан, обжаловать это решение в суд. Если судьи всё же решатся пожаловаться, то они идут в такой же суд, в котором работали. А судьи этого суда тоже находятся в подвешенном положении.

У нас граждане не защищены, потому, что судьи не являются независимыми. А судьи не защищены еще больше, чем граждане. Какую защиту можно ждать от суда, который сделает, как велят, если кому-нибудь нужно повелеть?

Не должны председатели судов назначаться президентом на 6 лет и каждые 6 лет переназначаться. Через таких председателей судов можно сделать все, что угодно. Давно предлагаются выборы председателей внутри судов без их назначения, но это решение упорно отвергается.

Есть возможность разорвать зависимость судов от властей на местах. Одна из идей - организовать суды не по административно-государственному признаку, а по судебным округам, включающим в себя несколько субъектов Российской Федерации. Но эта идея не проходит, так же как и не реализована апелляция.

Не реализованы очень значительные идеи, которые обеспечивали бы специализацию в судебной системе. У нас нет ни административных судов, ни ювенальных судов. Наоборот, развивает контр-идея: «Нам нужна простая и единая судебная система». А в чем суть этой простой и единой судебной системы? А суть в том, чтобы верхний колпачок был один, чтобы судами было проще управлять.

СУДЕБНЫЕ ОШИБКИ ЗАПЛАНИРОВАНЫ

Мы имеем кризис в возможностях обжалования судебных решений. Принятое судебное решение практически невозможно поломать. Пойдите в любой вышестоящий суд. Он тратит на рассмотрение многотомного дела максимум 20 минут. Он не успевает послушать стороны, он ничего не проверяет из того, что должен проверить при исследовании доказательств. Во вторых инстанциях суд уравнивает всех в худшую сторону.

После второй инстанции существует возможность обратиться в надзорные инстанции. Их целых три ступени. Через них проходит масса дел. Но они ничего не дают гражданам. Они являются средством борьбы с безработицей для судейских кадров. Страсбургским Судом надзорные инстанции признаны неэффективным средством судебной защиты.

Полностью не реализуется конституционное право граждан: «Каждый имеет право на проверку решения по его делу в вышестоящем суде». То есть, дело каждого человека должно быть рассмотрено по его желанию двумя инстанциями: первой и второй. При этом и вторая инстанция должна действовать по правилам суда первой инстанции. Потому что один суд, суд первой инстанции, может ошибиться. Но если два суда по одним и тем же правилам рассмотрят одно и то же дело, ошибка будет минимизирована. Однако этого нет в подавляющем большинстве гражданских и уголовных дел (кроме решений и приговоров, выносимых мировыми судьями).

Никто у нас не имеет права по гражданским и уголовным делам на апелляционный пересмотр судебных решений. В результате, мы имеем судебные решения, которые никем не проверяются. Нет системы выявления судебных ошибок, что очень страшно для суда.

ЕСТЬ ЛИ КОРРУПЦИЯ В СУДАХ?

Судьи, вступая в должность, дают клятву. Они говорят, что клянутся исполнять честно и добросовестно свои обязанности судьи, подчиняясь только закону и руководствуясь только своей совестью.

Государственная власть, используя средства массовой информации, подогревает отрицательное отношение граждан к суду. Постоянно идёт обсуждение того, что суд – неэффективный способ защиты, и лучше бы довериться прокуратуре. Утверждается, что в судах колоссальная коррупция, хотя никаких объективных данных в пользу этой позиции нет. За последние годы только 5 судей из 30, привлеченных к уголовной ответственности, были обвинены во взяточничестве. При размерах судейского корпуса почти в 30 тыс. человек (без судей арбитражных судов) это не масштаб.

Кто заинтересован в создании у судов имиджа коррумпированности? Во-первых, все силовые структуры, потому что идея борьбы с коррупцией в судах позволит им ограничить судейскую неприкосновенность, держать под контролем весь судейский корпус, если хотите – запугивать его. Из этих структур выдвигаются законопроекты, разрешающие вести оперативно-розыскную деятельность в отношении судей, когда уголовные дела против них еще не возбуждены.

Как подбираются судебные кадры? Комиссар по правам человека ООН Хиль-Роблес сделал доклад о состоянии судебной системы Российской Федерации. Я недавно читала ответ на этот доклад, написанный нашими различными ведомствами: прокуратурой, МВД, всеми видами судов, ФСБ. Как ни странно, прокуратура согласилась с очень многими замечаниями Хиль-Роблеса и в своем отзыве на его доклад написала: «У нас нет такой системы подбора судебных кадров, которая исключала бы протекционизм, подбор кадров по семейным, групповым интересам, исходя из личных симпатий...».

У нас сейчас меняются муниципалитеты, их границы, структура. Объединяются регионы. При этом меняются наименования всех судов. Например, был суд межмуниципальным, стал районным. Под этим предлогом всех судей стали переназначать, нарушив конституционный принцип несменяемости судей. Десятки «неугодных» власти судей оказались не представлены к назначению. Они до сих пор работают, но не переназначены. С одной стороны, они не нуждаются в этом переназначении по существу, потому что они уже были назначены до возраста отставки в 70 лет. С другой стороны, они находятся в «подвешенном» состоянии и не чувствуют себя спокойно.

Можно ли говорить о том, что судьи у нас являются несменяемыми? Нет. Сохраняется их статус, который был им обеспечен при назначении президентом в первый раз? Нет.

СУДЬИ ПРОТИВ ГЛАСНОСТИ СУДОПРОИЗВОДСТВА

Судейское сообщество не должно быть таким закрытым, как оно есть. Гласности и прозрачности нет.

Протоколы судебных заседаний не ведутся должным образом. Большей частью они фальсифицируются. Поэтому фактически невозможно проверить, что реально было в судебном заседании.

Есть возможность противодействовать этому? Есть. Например, публиковать все решения. Но в судах нет даже компьютерных баз, чтобы публиковать на сайтах все судебные решения в соответствии с международными стандартами гласного правосудия. Более того, это требование опубликования судебных решений встречает отчаянное противодействие со стороны самих судей. Понятно, почему: опубликованное судебное решение становится предметом критики. Сразу станут видны не только правовые, но и грамматические ошибки. Сразу станет очевидным, что какие-то решения заказные.

Я считаю, что суд присяжных - это один из тех институтов, который мог бы быть мотором судебной реформы. Но суд присяжных тоже находится в ужасном положении контр-реформирования. Всё, что введено применительно к суду присяжных, у нас сейчас начинает нарушаться. Иногда оправдательные вердикты присяжных отменяют по сто раз и распускают коллегии присяжных.

Во многих государствах судей избирают. В США каждые 4 года, в Швейцарии на 2 года. Но что немцу хорошо, то русскому смерть. У нас выборы судей были бы чистой фикцией. Первое, народ не знает подлинные достоинства профессионала. Кроме того, нет достаточного количества кандидатур – сейчас не хватает судей, чтобы заполнить все вакантные места. А голосование в округе или в участке, где судья работает, где он уже рассмотрел много дел, где его уже население знает, привело бы к тому, что одни, довольные его решениями, голосовали за него, а недовольные - против. Выборы судей – идея, сегодня совершенно не реализуемая с положительным результатом.

Конечно, сами суды никогда не смогут «изнутри» обрести самостоятельность и независимость. Если у судов нет защитника в лице общества, то их дело безнадежно.

И всё же, часть ответственности за те преобразования, которые происходят и в суде, и в государстве, лежит на самих судьях, на их политической культуре. Скажем, если бы члены Конституционного суда проявили свою политическую волю, то могли бы воспрепятствовать достаточно большому количеству реформ, конституционность которых вызывает сомнения.

Как-то я участвовала в передаче «Контрудар» на радио «Эхо Москвы». Обсуждалась судебная система. В прямом эфире я должна была задавать позвонившим радиослушателям вопросы. Я спросила: «Скажите, что мешает нашей судебной системе работать как надо и быть органом, осуществляющим правосудие?». Ответ был таков: «Страх».

На семинаре Клуба региональной журналистики (проект «Открытой России») записала Наталия Новожилова.

  

Наталия НОВОЖИЛОВА, г. Владимир. Владимирская газета "Томикс", 19 мая 2006 г.