Что нужно государству, кто ему это даст и сколько на этом можно сэкономить? Эти вопросы еще совсем недавно, кроме самого государства, никого не волновали. Но время идет, все меняется, в том числе и отношение к экономике. Системой государственных закупок, применяемой повсеместно в развитых странах, в России еще только начинает пользоваться. И, как все новое и не отработанное, госзакупки порождают некоторые, мягко говоря, перегибы.

Круговорот шкур и топоров

Представьте себе, вождю нужно для нужд своего племени купить 10 каменных топоров, которые делают в нескольких пещерах. Он объявляет конкурс и говорит, что готов отдать за эти топоры 100 шкур, которые, в принципе принадлежат всему племени. Но купить он хочет у той пещеры, которая предложит наилучшую сделку, по качеству, по стоимости или еще по каким-то параметрам. В назначенное время к вождю приходят представители "топорных" родов и начинают расхваливать свой товар. Вождь, естественно, выбирает самое лучшее предложение. И получает, например, не 10, а 12 отличных топоров, причем за 85 шкур. В результате: и топоры имеются, и народные шкуры сэкономлены. Это идеальный вариант. А теперь представьте, что одна из пещер, изготавливающих топоры, принадлежит брату (другу, сослуживцу, соседу по лестничной клетке) вождя. Каким будет результат конкурса? Или вот такой "расклад". К вождю перед конкурсом приходит один из "топорщиков" и предлагает сделку -- я продаю племени свои топоры, которым "красная цена" 50 шкур, за 98 шкур, а разницу мы делим. Если вождь соглашается, то получается следующее: племя имеет 10, но весьма посредственных, топоров, вождь и его "подельник" имеют чистый навар, и что самое главное -- условия конкурса формально соблюдены и даже есть экономия народных шкур в количестве двух штук.

А что мы с этого имеем?

Генеральный директор Федерального центра проектного финансирования Александр Шамрин говорит о том, что госзакупки в России, к сожалению, пока зачастую становятся скорее способом обогащения отдельных чиновников, чем реальной экономией бюджетных средств:

"Объемы закупок для государственных нужд постоянно растут примерно со скоростью 30% в год. В следующем году прогнозируется, что сумма, выделяемая из бюджета на госзакупки, составит 816 миллиардов рублей. И понятно, что эти значительные средства могли бы и должны максимально эффективно расходоваться на нужды экономики.

Но государство реально расходует эти средства, к сожалению, не всегда через механизмы конкурентных закупок. Потому что на федеральном уровне доля конкурентных закупок составляет только половину, а на региональном и того ниже. Условно говоря, большинство закупок это закрытые конкурсы, закупки из единого источника. Это те самые механизмы, когда конкретный чиновник имеет право решать, кому отдать заказ и, соответственно, мы не можем говорить о конкурентности и эффективности. Статистика показывает, что эффективность государственных закупок в России на федеральном уровне -- 13-15%, а на региональном уровне только 7-9%. В то время, как общемировая практика показывает, что конкурсные процедуры позволяет экономить до 25% средств бюджетов."

Закон суров, но всем пофиг

Конечно, все, что связано с организацией и проведением конкурсных закупок, регламентируется законами и указами. Но все эти законодательные нормы не содержат никакой ответственности чиновника за то, как он осуществляет эти государственные закупки. Его, конечно, могут наказать за нарушения в административном порядке, но это уже ничего принципиально не решит -- контракт будет подписан и государственные, читай народные, деньги потрачены.

Например, не так давно Судебный департамент Республики Бурятия, объявил конкурс на поставку компьютерной техники. На первый взгляд все требования закона были соблюдены: конкурс объявили заранее, информация о нем появилась в печати, были отобраны заявки, определен круг участников, проведена сама процедура конкурса. Был выявлен победитель -- фирма "Вектра-М". Но, как говорит один из представителей фирмы, принимавшей участие в этом тендере, складывается впечатление, что все было решено заранее:

"Мы долго не могли получить конкурсную документацию. Нас футболили из кабинета в кабинет. Нам говорили: "Когда принесете заявку, тогда и получите документы". Только не понятно на основании чего тогда подавать заявку, если у нас нет документов. В конце концов, мы взяли документацию на дискете, правда, это произошло за один день до самого конкурса. Документы, в принципе, были составлены идеально, с точки зрения закона не подкопаешься. Среди прочего там был указан и предельный срок в 15 дней на заключение контракта после конкурса. Но когда нам дали эти документы на бумаге, оказалось, что срок сократился до 3 дней. Такое ощущение, что сделано это было специально для того, чтобы никто не успел оспорить результаты конкурса. Ведь по закону нельзя отменять уже заключенный контракт. А за три дня уже никто не успеет пересмотреть результаты."

Кроме этого наш собеседник сообщил, что во время оглашения итогов конкурса представители другой фирмы-участницы заявили о несоответствии действительности документов, предоставленных "Вектрой-М":

"Одно из условий прошедшего конкурса -- это годовой оборот 20-кратно превышающий предполагаемую сумму будущего контракта. Так вот, эта фирма по каким-то своим каналам в налоговой инспекции выяснила, что реальный оборот "Вектры-М" очень отличается в меньшую сторону от того, который они показали в конкурсной заявке. Кстати, было ощущение, что они просто подогнали эту цифру под требуемую. Эти ребята на оглашении итогов заявили протест, но председатель конкурсной комиссии сказал, что ничего перепроверять и уж тем более отменять не будет, а если они хотят что-то делать, то пусть судятся с "Вектрой-М" сами. И еще одно странное обстоятельство: от всех участвующих предприятий на конкурсе присутствовали директора, а от победителей обычный служащий. Может, они были заранее уверены в своей победе, поэтому и решили, что не стоит тратить время, и можно послать просто сотрудника. Результат-то и так ясен."

Кстати, журналистам "Номер один" удалось выяснить в частной беседе с представителем одного из улан-удэнских судов, что существует негласное распоряжение их начальства покупать компьютерную технику только в фирме "Вектра-М". И еще один факт. По итогам конкурса по закупке компьютерного оборудования для Бурятского территориального Фонда обязательного медицинского страхования, состоявшегося весной прошлого года, где победителем вышла опять же фирма "Вектра-М", относительная экономия средств получилась аж 3.2 процента (56 тысяч рублей). Это при сумме самого контракта в 1 миллион 800 тысяч (!). Привет от двух шкур из начала статьи.

ФСБ и Минэкономразвития кидают

Контролировать конкурсные торги поручено Министерству экономического развития и торговли. Существует даже специальный указ по этому поводу, где говорится о необходимости включения в состав конкурсных комиссий представителей Минэкономразвития. Но, по словам сотрудников бурятского представительства этого ведомства, им практически не дают реализовывать это распоряжение. Неохотно сообщают о датах проведения конкурсов, не пускают на сами торги. Мало того, точно также поступают даже с представителями… ФСБ. Дело в том, что сотрудники этой спецслужбы также должны принимать участие в тендерах, в качестве наблюдателей и гарантов соблюдения законности.

Как говорит Александр Шамрин у Минэкономразвития нет сегодня возможности эффективно влиять на то, что происходит в сфере госзакупок:

"Минэкономразвития наделено полномочиями смотреть, что произошло. Но, не наделено полномочиями, исправить то, что нужно исправить. Например, одно из министерств проводило очень интересную конкурсную закупку. Министерство закупало автомобили. Бюджет ему выделил на это достаточно много средств. И тогда, они решили, давайте объявим конкурс на закупку автомобиля "Фольксваген-Пассат". Там боролся Фольксваген с Пассатом, и боролся Пассат с Фольксвагеном. Предполагаю, победили оба. И 100 автомобилей министерство закупило практически без конкурса.

Сам предприниматель порой поставлен в очень сложные условия для того, чтобы добиваться своих прав. Отменяются конкурсы, не оправданно, безосновательно предприятия исключаются из состава конкурсантов, совершенно формальным обстоятельством. Например, требования, что каждый участник конкурса должен представить информацию о том, что банки, в которых он держит счета, не имеют к нему претензий. Совершенно необоснованное требование, и порой предприятия говорят, что не могут они этой справки представить, потому что он не может объяснить своим банкам, что такую справку вообще надо представить. Мало того, что по этому абсурдному требованию предприятия исключаются, происходят еще более смешные ситуации, когда одно предприятие из-за отсутствия этой справки исключается, а второе предприятие сохраняется в списке. Причем, самое удивительное, что на следующем этапе это предприятие (оставшееся в списках) побеждает. К тому же, предприниматели на региональном уровне стараются, не судится со своей властью. Потому что предприниматель, как правило, предъявляет иск к местной администрации. Там же где он работает. Это тоже самое, что если бы на федеральном уровне предприниматель предъявил иск Правительству."

Что делать?

Александр Шамрин говорит о том, что пока, к сожалению, можно только давать рекомендации по проведению конкурсов. Потому что даже проект нового закона о госзакупках не содержит глав четко регламентирующих условия конкурсов:

"Я могу только порекомендовать тем, кто проводит конкурс со стороны заказчика, действительно очень качественно составлять условия конкурса. С тем, чтобы минимизировать субъективизм. А, если невозможно минимизировать субъективизм, то создать условия для независимости, для возможности высказывания большого количества независимых оценок. Что позволит как-то приблизится к истине, когда мы будем усреднять результат."

Светофоры в экономике

На первый взгляд кажется, что бизнес не очень заинтересован в конкурсах. Ведь конкурс это снижение цены, то есть дополнительное обязательство для бизнеса -- снижается рентабельность и т.д. Проще заплатить чиновнику и быть монополистом в поставках. Но точно также отдельно взятый автомобилист не заинтересован в светофоре. Потому что красный свет ему мешает добраться до цели. Без светофора автомобилист доедет быстрее. Это его личное понимание. Когда мы имеем миллион автомобилистов, то, очевидно, имеем столкновения на перекрестке. Вот здесь светофор помогает. Что касается бизнеса, то он в России уже преодолел фазу Броунского движения. Ему нужны светофоры, чтобы быть уверенным, что он нормально доберется до конкретной точки.  

Алексей ГУСЕВ, Улан-Удэ. "Номер один", № 3, 15.01.2003 года.