Из первых уст «Ученья свет»: где свет в конце тоннеля?

Реформа российского образования - сегодня, наверное, только ленивый не внес лепту в обсуждение этого вопроса, вместившего в себя множество «болевых точек». Пока «верхи» пытаются прийти к какому-то компромиссу по данной проблеме, практически каждая российская семья день ото дня пожинает плоды несовершенства нынешней системы образования, а педагоги решают головоломку, как прожить на мизерные деньги, выплачиваемые за их «трудовой подвиг».

Появление элитных лицеев и гимназий «закрытого типа», частных школ и негосударственных вузов, выросших в последнее десятилетие как грибы после дождя на благодатной почве отсутствия четких норм и прямых законов в сфере образования, так и не решило главной проблемы — повышение качества образования наших маленьких и уже подросших детей. Баснословные суммы, которые родители зачастую выкладывают за обучение своего чада, на деле не гарантируют ни отличных знаний, ни успешного профессионального определения. Из школы в поисках лучшей доли уходят талантливые педагоги.

Все чаще звучит слово «кризис».

Так ли серьезна ситуация, и есть ли из нее достойный выход? Ответ на этот непростой вопрос недавно попыталась дать очень компетентный специалист — Татьяна КЛИЧКО, директор Центра образовательной политики, ученый секретарь Московской Высшей школы экономики.

В числе других приглашенных Татьяна КЛИЧКО выступила на семинаре Клуба региональной журналистики «Из первых уст» (г. Москва) в рамках проекта региональной общественной организации «Открытая Россия», финансируемой НК ЮКОС. Основной задачей Клуба, инициатором создания которого стала известный журналист и общественный деятель Ирина Ясина, является предоставление региональным журналистам уникальной возможности прямого общения с ведущими российскими политиками, экономистами, экспертами и бизнесменами по самому широкому кругу проблем.

Реформа, длиною в 30 лет

Ошибается тот, кто считает, что ситуация, которую мы имеем в системе образования и, прежде всего среднего образования, возникла только на почве удавшихся и неудавшихся экспериментов последнего десятилетия.

Наша страна переживает непрерывную образовательную реформу примерно с конца 60-х годов. Уже тогда начало приходить понимание, что государство теряет то лидирующее положение в образовании, которое оно утвердило с запуском первого искусственного спутника в 1958 году. Хотя об этом не говорилось вслух. С первых мест по уровню образования еще в советские времена мы постепенно спустились на 43-е место.

Особенно заметно стало отставание в 80-е, когда страны начали лидировать не по тому, какой объем образовательного материала передается или усваивается, а по тому, какие педагогические образовательные технологии они способны применять. Тогда удержаться на лидирующих позициях СССР удалось исключительно за счет совершенно уникального естественнонаучного образования. Истоки этого явления нужно искать еще в 30-40-х годах двадцатого столетия, когда молодое государство понимало, что сможет выжить, если будет иметь собственные инженерные кадры для народного хозяйства и оборонного комплекса.

Но ничто не вечно. Постепенная дифференциация образования подорвала качество образования, которое было присуще советской школе. Примерно с 1987 года начинаются судорожные, но решительные шаги по реформированию как содержания, так и экономики российского образования.

Причины тому были достаточно веские: в частности, тестирование наших школьников специалистами ЮНЕСКО обнаружило, что 50% школьных знаний дети не усваивают. Мы продолжали лидировать на международных предметных олимпиадах, но по уровню ключевых компетенций - умению апеллировать полученными знаниями - что считается самым главным, стало заметно отставание россиян от сверстников других стран.

Погоду в образовании делают... деньги?

Нельзя не принимать в расчет и такой серьезный фактор, как финансирование системы образования.

В 1997 году, когда был проведен первый раунд так называемой организационно-экономической реформы системы образования, на одного школьника в России в год приходилось 300 долларов. После дефолта 1998 года эта и без того весьма скромная цифра стала еще меньше - на ученика средней школы выделялось примерно 100 - 150 долларов в год. И лишь к 2002 году удалось восстановить уровень, о котором шла речь в 1997 году. При этом мы серьезно потеряли в зарплате людей, которые работают в данной сфере, что, в свою очередь, привело к очень плачевным последствиям.

В результате происшедших пертурбаций в нашем образовании остались либо те, для кого смена профессиональной деятельности уже не по возрасту и не по психологическим возможностям, либо люди, мягко говоря, профессионально непригодные - что наиболее опасно. Этот факт подтверждает и статистика. 60% наших учителей находятся в предпенсионном возрасте, они имеют стаж педагогической работы свыше 25 лет. Заявления о том, что мы стоим на пороге кадровой катастрофы в данной сфере, уже не кажутся голословными. А получить профессию учителя и работать по специальности желают только 3% выпускников школ. . .

У нас очень много говорится о повышении зарплаты учителям, обсуждаются различные схемы достижения этой цели — это на самом деле жизненная необходимость. Между тем нужно осознавать: даже значительное повышение зарплаты действующему педагогическому корпусу не даст никакого прироста в качестве образования. Это жестокая действительность, с которой нужно считаться. Данный шаг лишь даст надежду, что через какое-то время в сферу образования более охотно пойдут молодые кадры. Но тогда зарплату нужно повышать не на 20-40%, а в разы. Повысить в разы государство ее не может. ..

Мы бедная страна!

По уровню валового душевого дохода на душу населения Россия находится на 102-м месте в мире - между такими странами, как Бразилия или Мексика. Но если мы бедны, то должны организовывать финансирование важнейшей отрасли - образования - таким образом, чтобы даже небольшие выделяемые средства использовались максимально эффективно.

По мысли авторов реформы, изменить существующее положение дел поможет введение нормативного подушевого финансирования. Смысл его в том, что с учетом всех имеющихся затрат, включая оплату труда педагогов, будет четко определено, сколько нужно средств на обучение одного «среднестатистического» ребенка. Финансирование системы образования станет совершенно прозрачным.

Допустим, в школе обучаются 100 детей. Исходя из принятых нормативов, станет понятно, сколько денег из бюджета нужно дать конкретно этой школе.

Расчеты показывают: понадобится немногим больше средств, чем выделяется сейчас, но при этом будет покончено с многомесячными задолженностями по зарплате учителям и рядом других болезненных ныне моментов.

Казалось бы, о чем в таком случае размышлять? Но у любой медали, как известно, две стороны.

Как быть, например, с финансированием сельских малокомплектных школ - детей в них порой меньше, чем педагогов. Проблема заключается и в том, что сейчас в России более-менее нормально финансируются только примерно 10 % государственных школ. В 90% школ мы наблюдаем так называемую финансовую пустыню.

Оказывается, «пустыней» стали практически все массовые общеобразовательные школы. А деньги скапливаются в гимназиях, лицеях, школах с углубленным изучением предметов, поскольку финансирование одного ученика гимназии или лицея государству обходится примерно в 5 раз дороже, чем финансирование ребенка в обычной массовой школе.

Можно ли и нужно изменять ситуацию?

Одно из предложений - выдавать гимназиям и лицеям деньги по общему нормативу, исходя из того, что остальное возьмут на себя муниципалитеты и родители. Но «остальное» - это суммы, по сравнению с которыми нынешние попечительские и благотворительные взносы покажутся копейками. Остается открытым вопрос обучения талантливых детей из малообеспеченных семей — и сегодня подобные школы не по карману многим. Общество очень дифференцировано, и от этого не должны страдать дети, чьим родителям не под силу платить за их обучение в лицеях и гимназиях. Вывод напрашивается сам собой: нельзя ничего менять, пока нет отработанной схемы поддержки государством тех, кто в ней нуждается.

Кошелек государства - не для всех

Старшеклассники 16 российских регионов прошли в 2002 году испытание единым государственным экзаменом (ЕГЭ). По словам его организаторов, эксперимент прошел успешно. Однако до сих пор в российской провинции не вполне понимают, что обозначает аббревиатура ЕГЭ, и, как говорится, с чем этот экзамен едят.

Единый государственный экзамен - это система, когда выпускники средних школ одновременно по всей стране сдают экзамен не родным преподавателям, а независимым комиссиям, по экзаменационным материалам, единым для всех. Главный смысл нововведения: система оценки и контроля знаний должна быть независимой от людей, которые эти знания передают.

Единый государственный экзамен поможет разобраться, каково реальное качество нашего образования. Сейчас, например, утверждается, что городская школа учит лучше сельской, а школы в больших городах дают еще более качественное образование. Для того чтобы выяснить, так ли это, нужен некий эталон. Единый государственный экзамен и должен стать таким эталоном.

По результатам ЕГЭ планируется принимать детей в вузы, поскольку практикуемая ныне система двойных экзаменов (выпускные - в школах, и вступительные - в вузах) изжила себя по ряду причин. На перевале «школа-вуз», по данным, озвученным Татьяной Кличко, в 2002 году российские семьи истратили около полутора миллионов долларов. В эту сумму входят репетиторство, взятки, оплата всевозможных курсов и т.д.

Складывается любопытная картина. 1,5 млрд. долларов поступило из российского бюджета в 2002 году учебном году на всю систему высшего образования. Еще 1,5 млрд. долларов в этом же году затратили родители на поступление своих отпрысков в вузы. Плюс примерно столько же платят российские семьи, вместе взятые, за обучение детей в вузах. Реальность такова, что сегодня 2/3 средств в системе высшего образования - это средства семей и лишь 1/3 -средства государства.

Сложившаяся ситуация подтверждает целесообразность введения многоуровневой системы государственных именных финансовых обязательств. Суть ее заключается в том, что абитуриенты, сдавшие единый государственный экзамен, получат от государства обязательства по дальнейшему финансированию их образования в высших учебных заведениях. От результатов единого экзамена будет зависеть уровень оплаты за обучение в вузе. Предполагается, что выпускники с наилучшими результатами (которые войдут в 1-ю категорию) будут полностью освобождены от оплаты за обучение. Те, кто войдет в последнюю категорию - с наиболее слабыми результатами (по предварительным оценкам — 20% выпускников школ) не получат от государства обязательств по их обучению.

Эксперимент по применению данной методики также начался параллельно с экспериментом по введению единого государственного экзамена.

Жизнь вносит коррективы

Впрочем, многое из того, о чем было сказано выше, может быть скорректировано самой жизнью. Всего через год - в 2004 году - наша страна переживет низ демографической ямы. В 1-й класс пойдет лишь 56% детей от уровня 1997 года. И хотя затем, по прогнозам специалистов, ситуация начнет постепенно стабилизироваться, последствия демографического кризиса еще не раз «аукнутся» для всей системы образования.

Если сегодня школу заканчивают примерно 1 млн. 300 тысяч выпускников, то в 2010 году этот показатель станет меньше приблизительно на 400 тысяч человек. Плоды начавшегося процесса некоторые регионы начинают пожинать уже сейчас. Так, в Томской области в 2002 году после проведения единого государственного экзамена прикладывали все силы, чтобы выпускники не уезжали в другие регионы. Томск - огромный вузовский центр, и даже сейчас там мест в вузах больше, чем потенциальных абитуриентов.

Государственная политика при таком положении дел может быть различной: от сокращения числа бюджетных мест до осознанного принятия ситуации, когда конкурс в вузы будет чисто номинальным, и в них смогут поступать и учиться все желающие.

...Не все из того, что еще только предлагается или уже привносится в жизнь реформаторами от образования, бесспорно. Дискуссия продолжается. И это дает надежду на то, что окончательные решения будут приниматься, исходя из здравого смысла, а не желания «до основанья все разрушить» и построить «нечто» с оглядкой на другие страны.

На семинаре Клуба региональной журналистики (г. Москва) побывала Анна ЛАБУНСКАЯ  

Анна Лабунская, Саратов, редакция «СОВФАКС»