Мы не устаем повторять, что наше образование самое лучшее в мире. Особенно среднее, но и высшее, якобы, на высоте. Мол, дипломы ряда российских вузов котируются даже за рубежом, причем ни в какой-нибудь Африке, а в Европе и США. Так ли это на самом деле? Такой вопрос задал нештатный корреспондент газеты Сергей Беликов Гуриеву С.М., ректору Российской экономической школы, на встрече последнего с членами клуба региональной журналистики «Из первых уст». Состоялся диалог, фрагмент из которого представлен на страницах «Теле-все».

- Какова ситуация в российском высшем образовании на сегодняшний день?

- С одной стороны все выглядит достаточно хорошо. Идет бурный рост количества вузов - за последние 10 лет их стало вдвое больше. Число студентов увеличилось в два с половиной раза за тот же период. С другой стороны – снижается качество знаний. 50 процентов выпускников работают не по специальности. Часть профессий рынком не востребована. Я сам закончил физтех МГУ. Мы, выпускники, встречаемся в США, потому что большинство моих однокурсников работает там. Спрос отечественной Академии Наук, российской промышленности на ученых-физиков отсутствует полностью.

- Но ведь получается, что знания выпускников наших вузов ценятся за рубежом, в той же Америке!

- Не получается… В международном рейтинге высших учебных заведений среди 20 ведущих вузов нет ни одного российского. Наш лучший университет занимает 69 место. Да, есть науки, в которых тот же МГУ по-прежнему является лидером, это математика, химия и, конечно, физика. Но в целом университет в двадцатку, увы, не входит. В ней доминируют американские вузы, это 17 из 20, а на оставшихся трех местах – Кембрижд, Оксфорд и Токийский государственный университет. Что-то не так в нашей системе образования.

- А что? Может быть, проблема в отсутствии хороших преподавателей?

- Да, ряд талантливых преподавателей уехал за рубеж. Часть ушла в частный сектор. Но многие остались. Однако эти люди по определению не могут предоставить качественные услуги, потому что отсутствуют среда, ресурсы. Библиотеки вузов находятся в ужасном состоянии. Сам преподаватель, чтобы свести концы с концами, вынужден трудиться в разных местах.

- Но не преподаватели, ни ректоры не жалуются на трудности! По их словам, у них все в порядке!

- И не будут жаловаться! Ректор популярного учебного заведения знает, что репутация его вуза достаточно высока, и на его век ее хватит. Что бы он не делал, следующие 10-20 лет он останется лидером в общественном мнении, несмотря на возможные проблемы. Это значит, что студенты не перестанут к нему идти, приносить купюры за поступление, а преподаватели – получать взятки. Ректор будет на короткой ноге с губернатором, и это тоже принесет вузу ощутимые деньги. Но согласитесь, к качеству образования все это не имеет никакого отношения.

- Вы преподавали в США. Каким образом американцы умудряются лидировать в рейтинге?

- Как работает штатовский вуз? Здесь картина гораздо приятнее, чем в России, где с каждым годом сокращается количество бюджетных мест и увеличивается число коммерческих. Частный американский вуз, не говоря уже о государственном, - это некоммерческая организация. Если Гарвардский университет зарабатывает деньги, то не раздает их акционерам, которых в Гарварде попросту не существует, а оставляет на развитие своей образовательной базы. Принстон за всю историю своего существования заработал так много денег, что в 2004 году принял решение отменить студенческие кредиты, являющиеся по сути кабалой. Если у человека, который пришел учиться в Принстон, нет денег, чтобы заплатить за образование, вместо кредита, как было ранее, он получает грант. Ему просто прощается долг, ведь у университета достаточно денег, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. В России же образование и финансы – близнецы-братья. А в ведущих вузах мира они никакие не братья, а, скорее, дальние родственники…

- Как-то слабо в это верится…

- И, тем не менее, это так. В хороших американских университетах плата за обучение составляет 25 процентов бюджета. Иногда 30. Но не 80, как в России…

- Откуда же у них деньги берутся?

- Бюджет формируется за счет вкладов, различных подарков, денег от спонсоров. Это называется эндаумент. В основном, средства поступают от выпускников. Они заканчивают университет, зарабатывают капитал и говорят: «Наверное, частью своего богатства я обязан учебному заведению! Надо бы подкинуть ему деньжат!» И подкидывают!

- Если из 20 самых рейтинговых вузов мира 17 американских, значит, американцы умнее всех на земном шаре, а остальные народы – дураки?

- Э, нет! Все не так просто! В США система образования ориентируется на иностранных студентах. Попадают в приличные американские аспирантуры и талантливые россияне. Я, как ректор, получаю письма из тех же Принстона и Гарварда и из других мест тоже, где меня спрашивают: «Кто у вас лучший студент в этом году? Мы готовы дать ему такую-то стипендию!» Иногда молодые люди торгуются! Да-да! У нас была ситуация, когда студент несколько недель торговался с университетом Чикаго и Принстоном. В конце концов, один из них повысил ему стипендию… Американцы не хотят заниматься наукой. Они желают быть врачами и юристами. В эту нишу иностранцу не втиснуться. Что касается экономики и бизнеса, то здесь соотношения своих и «варягов» - 50 на 50. А вот среди физиков и математиков иностранцы доминируют.

- А как в США определяется качество образования? Почему те пресловутые 17 вузов – лучше, а остальные – хуже?

- Качество образования определяет рынок труда. Как он воспринимает диплом данного вуза, уровень заведения, его репутацию – самое важное. Министерство образования США даже не устанавливает стандартов. Они, конечно, есть, но на уровне штатов, а не всей страны. Главное же - не соответствие стандартам, а то, выпускник какого университета наиболее популярен на рынке труда. Поэтому даже идет дискуссия по поводу инфляции оценок. У нас это вызывает улыбку, а в Гарварде и Принстоне – огромная проблема. Все большая доля студентов получает «пятерки». И начинается спор: потому ли это, что качества знаний растет, или просто идет погоня за отличными отметками? Вроде бы ничего страшного, то рынок труда «переживает». Туда приходят 100 выпускников Принстонского университета, и у всех «пятерки»! Ну и как определить, кто из них лучший?

- А российскому рынку какие специалисты требуются и из каких вузов?

- Здесь все очень сложно. Когда я спрашиваю отечественных работодателей: «Кто вам нужен?», они лишь плечами пожимают. К примеру, я беру студентов и начинаю их учить. Через 5 лет они выходят на рынок труда – и что? Работодатели толком не представляют даже, какие профессии будут пользоваться спросом через полдесятка лет. Такой у нас рынок непредсказуемый.

- Неужели все так плохо?

- Я по натуре оптимист, поэтому работаю в России и не собираюсь за рубеж. С большим уважением и надеждой отношусь к нынешнему руководству Министерства образования и науки. У них далеко идущие и вполне реальные планы создания вузов имеющих капитал, тот же эндаумент. Есть даже люди, готовые выделить деньги для этих целей. Имеются финансы и в государстве: стабилизационный фонт, инвестиционный фонд. Нет ничего разумнее, чем вложить их в образование, то есть в будущее России. Надо сказать, многие страны поступили так и убедились, что это самое выгодное вложение капитала…

Наша справка

Гуриев Сергей Маратович – ректор Российской Экономической школы. Работал в университетах США, в том числе Принстонском. Занимался исследованиями в Массачусетском технологическом институте. Много ездил по России, участвовал в программе переподготовки преподавателей российских региональных университетов. В Экономической школе провел примерно 80 выездных семинаров за последние 5-6 лет, в которых участвовало в общей сложности 800 преподавателей экономики из 120 российских вузов.

  

Сергей БЕЛИКОВ, г. Красный Сулин. Еженедельная газета «Теле-Все», № 10 (563), 10 марта 2006 г.