Субъективный взгляд младореформатора на события начала 90-х.

На днях страна отметила 15-летие неудавшегося государственного переворота, после которого распался СССР.

Как российское общество воспринимает то, что произошло в начале 90-х? Для одних демократические свободы были и остаются главным приоритетом в жизни. Другие, наоборот, ностальгируют по Советскому Союзу. Они считают, что, несмотря на проблемы, в целом это была мировая сверхдержава со стабильной экономикой и самой большой в мире армией. А потом пришли пособники мировых империалистов и своими неграмотными решениями развалили “оплот вековой”. И сейчас мы тяжело расхлебываем последствия этих якобы спонтанных решений.

Есть и третья «академическая» точка зрения, лишенная эмоций и политического окраса. Это мнение историков, экономистов – людей, привыкших выносить суждения на основе документов и расчетов. В их числе экс-премьер-министр РФ, ныне – директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар. «Экономическая катастрофа Советского Союза конца 80-х годов была для многих неожиданной, – рассказал Егор Гайдар журналистам на встрече в московском клубе региональной журналистики “Из первых уст”, - но сегодня, изучая материалы и зная, что обсуждали в ЦК КПСС, могу с уверенностью заявить, что крах советской экономики связан с изменениями мировых цен на зерно и нефть».

- Егор Тимурович, причем здесь мировые цены, если Россия была огорожена от всех железным занавесом?

- Большинство стран - лидеров экономического роста - опирается на аграрную политику. Сначала растет сельское хозяйство, аграрное производство. Это дает избыток продуктов питания и в конечном итоге – процветание. А СССР в первой половине XX века, наоборот, оказался в тяжелейшем аграрном кризисе. Крестьянские хозяйства обкладывались непомерным налогом, разорялись. Люди были абсолютно бесправны. В городах же, напротив, зарплата была в 10 раз больше, чем в деревне. В итоге самые способные крестьяне уезжали в город. А дальше возникла проблема, о которой Никита Хрущев заявил в президиуме ЦК КПСС в январе 1954 года: городское население выросло на десятки миллионов человек, а хлебозаготовки остались на прежнем уровне. Население стало нечем кормить.

- Но ведь было освоение целинных земель…

- Да, такая альтернатива на какое-то время смягчила кризис. Заготовки зерна за период освоения целины увеличились с 30 до 65 миллионов тонн. На этой цифре мы и остановились. А городское население к 80-м годам выросло еще на 80 миллионов человек. И власть оказалась вынуждена начать закупки зерна на Западе.

Но что мы могли предложить взамен? Имея отставание в экономике, в производстве товаров потребления – только природные ресурсы. Не случайно в это время происходит открытие уникальных месторождений нефти. И мы потихонечку сели на нефтяную иглу. Но цены на нефть это такая штука, которую никто прогнозировать не может.

- Получается, советская экономика 80-х была завязана исключительно на нефтедолларах?

- Именно так. СССР, конечно, пытался регулировать нефтяной рынок на свой манер. Например, мне известно о письме Андропова к генсеку ЦК КПСС Брежневу. Суть в том, что надо сотрудничать с международными террористами и помогать им техникой и вооружением в организации террористических актов. Плюс ко всему мы имели поразительную “мудрость” связаться с Афганистаном. Все это радикально изменило геополитическую картину. Саудовская Аравия - наш главный конкурент на рынке нефти - решила, и не без основания, что наше вторжение в Афганистан - это предпосылка к экспансии стран Персидского залива, что мы собираемся захватить их нефтяные месторождения. В итоге история Советского Союза была решена в один день - 13 сентября 1985 года. Министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии заявил о том, что его страна начинает наращивание добычи нефти. За следующие 9 месяцев их объемы добычи выросли в 3,5 раза. Цены рухнули. А мы потеряли 20 миллиардов долларов дохода, от которых полностью зависела жизнь Советского Союза.

- Дальше, как известно, пошли зарубежные кредиты, по которым мы расплачиваемся по сей день. Запад начал диктовать свои условия. Неужели нельзя было этого избежать?

- А как? Посадить народ на карточное снабжение? Сократить до нуля оборонку? Остановить заводы? Думаю, по-другому быть не могло. В январе-феврале 1989 года СССР фактически перестает существовать. Войска не знали, кого они должны слушать. Союзные республики объявили себя независимыми. Не было четких границ. Полный завал. Мы - банкроты.

- Егор Тимурович, в 1991 году вы были свидетелем подписания Беловежского соглашения. Почему Ельцин отдал Крым?

- Могу сказать, что Ельцин провел часы в разговорах с Кравчуком по поводу того, чтобы вывести Крым за пределы Беловежского соглашения. Суть последнего была проста: мы оставляем границы такими, какие требует Украина, а она отдает нам все ядерное оружие. Если бы ситуация начала развиваться, как у хорватов с сербами, то при том количестве боезарядов, которое было на Украине, гибель для всех была бы неминуемой. Отдать Крым – было, конечно, идиотским решением. Но воевать с Украиной за Крым, по-моему, - еще более идиотское решение.

- Мы худо-бедно пережили 15 тяжелейших лет. Но и сегодня экономика России по-прежнему зависит от нефтедолларов. Будет ли новый обвал?

- Прогнозировать цены на нефть - задача очень тяжелая. Тем не менее я не вижу серьезных угроз для финансовой стабильности России, учитывая нынешний объем валютных резервов.

- А как вы относитесь к предложению ряда политиков использовать средства стабфонда на развитие экономики страны и реализацию национальных проектов?

- Я убежден, что в создавшихся условиях мы, наоборот, должны наращивать его все время. К примеру, Норвегия, как и мы, зависит от нефти и газа. Когда цены падали, это позволило норвежцам сохранять стабильность. У нас тоже нет другого выхода.

- Будет ли когда-нибудь Россия снова впереди планеты всей, какой она была до революции?

- Царская Россия на рубеже XIX-XX веков – это беспрецедентные в экономической истории взаимосвязанные изменения в экономике, в демографии, в социальной политике, в институтах. По большому счету, мы только встали на этот путь. Но как мы его пройдем? Сегодня наша международная политика достаточно разумна. Но мне не очень нравится, как реализуются национальные проекты. К примеру, в демографии нельзя что-то изменить только с помощью волевых решений. А сельское хозяйство не поднимешь без изменения социальной ситуации в деревне. Мы сделали много ошибок в постсоветский период. Хотелось бы надеяться, что не сделаем еще больше.

  

Наталья СИЗОВА, г. Липецк. Областная общественно-политическая газета "МГ" («Металлург»), № 34, 23 августа 2006 г.