В былые времена наша российская наука славилась большими достижениями. Ученые становились лауреатами Нобелевской премии. Были сделаны большие шаги вперед в области космонавтики. В некоторых вопросах наша держава была впереди планеты всей. Сейчас ситуация сильно изменилась. Дело в том, что наша наука балансирует на грани, и с этим нужно как-то бороться. По словам Бориса Салтыкова, президента ассоциации «Российский Дом международного научно-технического сотрудничества» Академии наук, которая занимается различными научными разработками, претерпевает некоторые пертурбации. Но не понятно, хорошо это или плохо.

22 ноября на одном из семинаров, который проходил в Москве и был организован Клубом региональной журналистики «Из первых уст», выступил Борис Салтыков с докладом «Проблемы развития науки и инновационной сферы в России».

По словам Бориса Салтыкова, сложилось впечатление, что Академия наук находится в полнейшем застое, и существует масса проблем и недоработок. Одна из этих проблем – юридическая. По Гражданскому кодексу Академия наук – то ли ведомство, то ли нет. По всем признакам она является ведомством, потому что управляет институтами, то есть хозяйственными единицами. Но оно так же управляется, как и министерство. Президиум Академии наук – это коллегия министерства. Но проблема в том, что министра, к примеру, президент страны может снять с поста в любой момент, а вот президента этой самой Академии – нет! Ведь он избирается научным сообществом. И вот получается такой казус, что 40% государственного бюджета тратится на науку, то есть на Академию наук. Президиум Академии управляет неимоверным бюджетом, при этом не неся никакой ответственности за эффективность его использования. Ну не абсурд ли?! И доселе юристы бьются как рабы об лед, не зная, как все это назвать.

Вторая не менее насущная проблема, стоящая перед Академией – «демографическая». Как сказал сын Петра Леонидовича Капицы, Сергей Петрович Капица: «Сегодня деды учат внуков». Не детей, а внуков! Дети все отъехали или «внутрь, или наружу». Вот такая же ситуация в науке. В Академии работают научные работники, средний возраст которых составляет 60 лет. То есть, там народ еще старой закалки. Начальники или люди, которые руководят научным процессом, – в основном преклонного, очень преклонного возраста, которые никак не хотят уступать дорогу молодому поколению, так как все держатся за свои «нагретые» места и никому не хочется уходить на пенсию. Тем более молодняку нет места, чтобы развернуться. Нынешнее поколение стремится не только заработать много денег, но и сделать карьеру. А о какой карьере может идти речь, если пожилые научные работники «перекрывают кислород» молодым. И вслед за этим колом встает управленческая проблема. Невозможно, просто невозможно управлять таким монстром в том централизованном режиме, в котором все это было в СССР. Как заявил Борис Салтыков, «Сегодня нужно управлять гибко, быстро реагируя на появление новых проблем в науке». Сегодня молодежь должна стоять у руля.

Господин Салтыков поведал журналистам, что за 15 лет Академия наук не удосужилась провести ни одного социологического обследования, которое показало бы реальную ситуацию того, что происходит в академическом секторе. На самом деле, все знают, что там масса содержательных проблем. Все говорят, что у нас наука сохранилась и потенциал сохранился тоже. Однако! Мы знаем, что есть институт. В этом самом институте работают 300 человек и, соответственно, там лежит 300 трудовых книжек, а на работу ходят только 50 человек, а иногда и 30. Вот так вот! Остальные 200-250 человек, где-то там, на заработках да на приработках. Всем хорошо, всем удобно. Ну кроме российской науки, естественно. Директор получает деньги под формальную численность. Человек где-то зарабатывает, а у него здесь пенсия идет. Исследования не производятся, бюджет расходуется. Дурдом просто!

Послушаешь все это, и кажется, что наша наука покрылась толстым налетом пыли или ржавчины и запуталась в паутине.

Господин Салтыков так же проанализировал проблемы науки с экономической точки зрения. Дело в том, что рыночная система, как известно, основана на стимулах, на согласовании интересов. На том, чтобы потом было выгодно, чтобы извлечь из этого колоссальную прибыль. Как пояснил Борис Георгиевич, в наше время хорошо работают стимулы предпринимательства. Но дело в том, что спроса нет на наши знания. Промышленность ничего не хочет от нас брать. Мы только и делаем, что сидим на государственной шее. Вот, к примеру, страна восходящего солнца – Япония. На развитие науки государство выделяет около 20% бюджета, а остальные 80% дает частный бизнес. А вот у нас около 70% дает государство и только 30% – частный бизнес. Мол, говорят, что спроса нет на наши знания. Проблема в том, что промышленности нужны готовые технологические разработки. Им не нужна отдельная деталь, им нужна готовая машина с этой деталью. А вот этого мы еще не умеем. Поэтому для того, чтобы развивалась наша наука, нужно, чтобы частный бизнес помогал ей. А чтобы заинтересовать его, привлечь капиталовложения, нужно развиваться, учиться. Инновационные разработки должны быть коммерческими и запущены в массовое производство. Но бизнес пока нечасто смотрит в сторону науки. К тому же все предпосылки к этому есть. Нужно только изменить чуть-чуть ту систему, которая существует у нас в настоящий момент.

Хотелось бы рассказать немного и о нашей Ростовской области. Дело в том, что в рамках программы развития инновационной деятельности в регионе из бюджета Ростовской области будет выделено в 2007 году всего 10 миллионов рублей. Ничтожная сумма. К примеру, в Татарстане на инновации направляется около миллиарда рублей. Научно-исследовательский институт Ростовского госуниверситета выживает за счет заказов иностранных предприятий. Разработки ростовских ученых с успехом внедряются в Литве, Израиле, Германии, Польше. И лишь в последние три года отечественные производители стали обращаться к науке. Но это очень редкие заказы. А потенциал института очень высок.

Специальная областная программа, утвержденная на два года, направлена на поддержку и развитие инновационной деятельности на Дону.

– К сожалению, в том объеме, в котором закон принят, касается он небольших предприятий. Мы еще не созрели, чтобы влиять на промышленные предприятия, так как они развиваются сами по себе. Они покупают современное оборудование, готовую технологию, – объяснил Евгений Айдаркин, проректор по научной работе РГУ.

– Необходимо точно понимать реальные запросы бизнеса по активизации тех процессов, которые сегодня идут на предприятиях. В каком месте наши разработки могли бы оказаться полезными, экономически выгодными. И здесь финансовый поток был бы гораздо более значимым, чем государственные разовые поддержки и гранты, – считает Валерий Королев, директор Ростовского регионального центра инновационного развития.

Экономика страны не должна развиваться за счет сырья, говорят ученые. А потенциал Ростовской области очень велик. Регион – третий в стране по количеству студентов. Сейчас есть много серьезных разработок не только в НИИ физики, но и в Таганрогском университете, Новочеркасском институте. Нет связи между бизнесом, наукой и властью. Но только объединившись они смогут дать сильный толчок для развития области.

И в завершение хотелось бы отметить высокотехнологичную страну Китай. С каждым годом государство увеличивает финансирование исследований в высокотехнологичных сферах. В 2006 году выделено 9 миллиардов долларов. Китай сегодня является одной из немногих стран мира, где есть целостная научно-техническая система, а это основа инновационной деятельности.

Так что, пока не возникнет прочная связь между бизнесом, наукой и властью – не произойдет никакого сильного прорыва.

  

Валерия ЗУБКОВА, г. Таганрог. Газета "Коммерческое обозрение", № 48, 9 декабря 2006 г.