Об этом в интервью для нашей газеты рассказывает его адвокат.

Проект «Клуб региональной журналистики» в этом году отмечает свое пятилетие. Создан он для равного доступа к информации для всех российских изданий и авторов. Основными формами работы проекта являются семинары, телефонные и он-лайн пресс-конференции, а также выездные мероприятия.

Восьмого ноября проект вновь собрал журналистов из разных регионов России (около 60 человек), чтобы обсудить различные темы, которые сегодня актуальны в нашей стране.

Много говорили о наболевших реформах и в целом о социально-экономической ситуации в стране. Много было и интересных встреч. Одна из них для меня была довольно неожиданной. Мы встретились с адвокатом самого известного заключенного в России – Михаила Борисовича Ходорковского. Мне удалось пообщаться с ним лично на одном из проведенных семинаров.

Как дела у Ходорковского

25 октября исполнилось 3 года с момента ареста Михаила Ходорковского. Сегодня он отбывает наказание в Читинской области - Краснокаменской колонии общего режима. По статьям, по которым был осужден Михаил Борисович к восьми годам, он мог бы быть условно-досрочно освобожден по отбытии половины срока. То есть меньше чем через год. Но, по мнению адвоката Ходорковского Юрия Марковича Шмидта, в планах властей такого подарка, как условно-досрочное освобождение, - ему нет.

- Меня поразила огромная перемена, которая произошла с Ходорковским за последние 10 месяцев, с момента нашей последней встречи. - Юрий Маркович начинает разговор с личных впечатлений. – Передо мной появился подросток. Стройный, изящный, похудевший, вероятно, килограмм на 20-25. Абсолютно седой, стриженый ежиком. Глаза стали еще больше. Удивительно молодое лицо. Но та же самая неотразимая улыбка. Он вообще личность абсолютно выдающаяся. Когда с ним общаешься, то вся его внешняя красота многократно усиливается его необыкновенным умом. Меру человеческого обаяния – не измерить. По-моему, он способен влюбить в себя любого человека просто за несколько минут общения с ним. К жизни в колонии Ходорковский уже более или менее адаптировался. Говорит, что терпеть можно. Тяжело переносить другое – особое отношение со стороны администрации. С него практически не спускают глаз, и то, за что другому заключенному не сделают даже устного замечания, для Ходорковского оборачивается штрафным изолятором или выговором. А взыскание в лагере – не просто наказание. Это не только препятствие к переходу на облегченные условия содержания, но и невозможность условно-досрочного освобождения. Чтобы соблюсти видимость законности в этом вопросе, к Ходорковскому применяются специальные правила, и впереди еще его ждет не одно взыскание. Как считает Шмидт, под Ходорковского создаются даже специальные нормативные акты.

Два закона для олигарха

Почему, например, Ходорковский попал в Читинскую область? По закону положено, чтобы человек отбывал наказание в том месте, где был судим или где зарегистрирован. Понятно, что есть регионы, такие, как Москва или Петербург, в которых нет или недостаточно исправительных учреждений. До 2005 года заключенные из Москвы направлялись исключительно в прилегающие к Москве регионы. В мае 2005 года был вынесен приговор Ходорковскому. В июле из перечня регионов для заключенных из Москвы изымается несколько ближайших к столице, но добавляются два новых: Ямало-Ненецкий национальный округ и Читинская область. Причем вся квота на Читинскую область и на Ямало-Ненецкий округ, как легко догадаться, оказывается в СИЗО № 1 «Матросская тишина», в котором находятся Лебедев и Ходорковский.

Кстати, по карте России, место ссылки Ленина, Сталина, декабристов на полпути ближе к Москве.

Есть и другой пример. Практически в течение всего времени существования системы лагерей, начиная с ГУЛАГовского периода, среди огромного количества запретов для заключенных в специальных инструкциях или, как они сейчас называются, Правилах внутреннего распорядка не было одного – запрета делиться друг с другом предметами первой необходимости и продуктами питания. В октябре 2005 года Ходорковского отправили в Краснокаменск. 3 ноября 2005 года были подписаны новые Правила внутреннего распорядка, где в действовавшие ранее добавлен только один пункт: «Осужденным запрещается продавать, покупать, дарить, принимать в дар, отчуждать иным способом или присваивать лично принадлежащие им предметы, вещества и продукты питания».

- Это из серии тех законов, которые исполнить невозможно, - уверен адвокат Ходорковского. - В Уголовно-исполнительном кодексе говорится, что задачей исправительных учреждений является воспитание людей в традициях общепринятой морали, подготовка их к жизни в нормальном человеческом обществе, уважении друг к другу, уважении к коллективу. Слушайте, какое уважение к коллективу, если людям говорят: «Вот ты получил что-то, вот ешь сам. А человек, сидящий рядом, будет смотреть на тебя голодными глазами, но ты не имеешь права дать ему кусок хлеба, пряник, конфету и даже угостить сигаретой. И вот это называется «воспитанием в традициях общепринятой морали»? Это вздор и бред. Подобного не было никогда, даже во времена ГУЛАГа, где зэков вообще называли не по именам, а, как у Солженицына, - «Щ-854, подойди сюда»…

Все это опять же рассчитано на избирательное применение. Справиться с чаепитиями, с угощениями и взаимопомощью в колониях будет невозможно. Но когда надо будет объявить взыскание кому-то, это будет великолепный повод для того, чтобы человека наказать.

- Как относятся теперь к Ходорковскому заключенные, который, получается, стал причиной их многих бед?

- У меня есть совершенно точные данные, что раньше эта колония, где отбывает наказание Ходорковский, была колонией «черной». В «красных» колониях существует власть администрации. В «черных» правят паханы, и зэки имеют всегда все, что хотят: с воли из общака поступают и дефицитные продукты, и достаточное количество курева, если нужно – наркота. Администрация смотрит на все это сквозь пальцы, либо находится в доле.

Естественно, когда туда поместили Ходорковского, эта колония стала быстро «краснеть». Наверняка был расчет, что зэки взбунтуются против Ходорковского. Жить там стало действительно значительно труднее. Мне известно, что блатные провели сходняк и сказали: ты, конечно, принес нам много неприятностей, но вины на тебе нет. Законов ты не нарушал. Поэтому он не зачислен ни в изгои, ни в число людей, которые нарушают лагерные законы и должны быть наказаны. Они его не считают виноватым и относятся к нему с уважением.

- Мнения людей по поводу ареста Ходорковского разделились. Кто-то считает его мучеником, а многие - вором, который должен сидеть в тюрьме.

- Беда заключается в том, что люди очень мало понимают, за что Ходорковский в действительности осужден. Логика такова: грабительская приватизация, состояние, нажитое таким путем – путем грабительской приватизации. Но он не вор. Утверждаю, что он вел свой бизнес строго по тем законам, которые существовали в нашей несчастной стране в 1990-е годы, когда проходила приватизация, когда проходили залоговые аукционы, когда капиталы сколачивались людьми за короткое время. Ходорковский до залоговых аукционов успел заработать первоначальный капитал за счет Центра научно-технического творчества молодежи, потом Межотраслевого научно-технического центра, банка «Менатеп» и так далее. За относительно небольшие деньги приобрел ЮКОС. Относительно небольшие. Потому что кроме 600 миллионов, которые были заплачены, он принял на себя полтора миллиарда долларов невыплаченных заработных плат, пособий и других вещей. И когда он покупал ЮКОС, цена на нефть была меньше 10 долларов за баррель. Если бы цены вскоре не пошли вверх, он был бы банкротом сразу же. И все долги, в которые влезла инициативная группа акционеров, их бы просто раздавили.

В первое время акционеры добровольно вообще отказывались от получения дивидендов: деньги вкладывались в развитие, в геологоразведку, разрабатывались новые месторождения. Росла цена предприятия, соответственно, росло состояние. В частности, Ходорковского судят за то, что он недоплатил налоги, зарегистрировав целый ряд своих предприятий в зонах со льготным налогообложением. Это так называемые «закрытые территориальные образования». Действительно, это бывшие наукограды, закрытые военные заводы и институты, которые в постперестроечный период перестали финансироваться. Все призывы, обращенные к бизнесменам, идти в эти регионы, организовывать там предприятия и так далее, оказались совершенно бессмысленными. До той поры, пока им не было сказано: «Если вы придете со своим бизнесом в эти регионы, вы получите льготу по налогообложению». И, естественно, сотнями, а по всей стране тысячами в этих регионах стали регистрироваться предприятия. Через некоторое время закон изменился. Его применили к Ходорковскому задним числом.

Мне Михаил Борисович сказал: «Да, был период до 1998 года, когда мы использовали все правовое поле по полной программе. Мы сами понимали в значительной степени, что это очень несовершенное правовое поле, что законы написаны не очень подготовленными людьми и приняты совершенно неподготовленными людьми. Но поскольку законы нам позволяли это делать, мы делали». Это как раз и есть талант бизнесмена, талант менеджера. Но за это же не судят.

- А за что же все-таки, по Вашему мнению, его осудили?

- Ходорковского посадили за то, что он нарушил неписаные правила отношения с властью, которые выработались на протяжении нескольких лет. И за строптивость.

Могу вам сказать, что весь крупный бизнес, а может быть, и не только крупный, платит столько, сколько с него потребуют. Он платит региональным властям. Он платит в администрацию президента. Он платит в партийные фонды. У всех бизнес достаточно непрозрачный, позволяющий иметь неучтенные деньги и делать с виду нормальные платежи, либо просто черным налом.

Я знаю, что на какие-то проекты Ходорковскому приходилось давать деньги. По-моему, 200 миллионов с него потребовали на Константиновский дворец, Морскую резиденцию президента в Петербурге. Но постепенно он выстроил компанию по западному типу. Он ее транснационализировал. Он пригласил западных менеджеров, ввел западную систему бухгалтерской отчетности, заключил долгосрочные контракты с самыми авторитетными и неподкупными международными аудиторскими фирмами. Он сделал свой баланс прозрачным. Таким прозрачным, что наличных денег в нем не стало вообще. А это значит, не стало тех денег, которые можно было бы без ведома акционеров изымать или просто обналичивать.

Это очень не понравилось ни в центре, ни на местах. Вы знаете, что на Ходорковского написали жалобы одновременно 8 губернаторов? Потому что его предприятия перестали им платить.

Михаил Борисович пришел на прием к президенту и сказал: «Господин президент, ваши чиновники – взяточники и воры». Вот с чего начался конфликт. Если не ошибаюсь, это было где-то в феврале 2003 года. А в апреле отменили постановление о прекращении дела по «Апатиту», и завертелось дело ЮКОСа.

- Когда Ходорковский выйдет, собирается ли он в дальнейшем заняться тем, чем занимался раньше, продолжить проекты - Школа публичной политики, «Открытая Россия», «Новая цивилизация»? Имеет ли он право потом участвовать в выборах губернатора, президента?

- То, чем Михаил Борисович точно заниматься не будет, это бизнес. Это он сказал достаточно давно. А так как он человек, который держит свое слово, можно не сомневаться, что так оно и будет.

Как он видит свое дальнейшее будущее? Как общественного деятеля – безусловно. Что ему дадут сделать? Я сказать не могу. Насколько помню законы о выборах, то, как минимум, для людей со снятой или погашенной судимостью не существует запрета для участия в выборных органах власти. Но в президенты он не собирается.

  

Егор ОГОРОДНИКОВ, г. Глазов. Газета "Красное знамя", 23 ноября 2006 г.