Пропасть в экономическом развитии регионов все более и более тормозит развитие российской экономики. Это признают не только экономисты, но и чиновники правительства. Пути выхода из этой ситуации пока остаются неясными. Поможет ли в деле выравнивания экономических показателей укрупнение регионов? Я беседую с Директором региональных программ Независимого Института социальной политики Натальей Зубаревич. Мы встречались на семинаре организованном «Открытой Россией» в Москве.

Наталья Васильевна Зубаревич: доктор географических наук, профессор географического факультета МГУ, Директор региональных программ Независимого Института социальной политики (Москва), автор Социального атласа российских регионов, советник премьер-министра РФ по региональной политике.

- Расскажите о том, чем Вы занимаетесь в Институте социальной политики.

- Я ищу ответы на вопросы о том, что у нас принято либо хаять, либо восхвалять, но мы крайне не любим раскладывать это по полочкам, анализировать. Я имею в виду экономическое развитие регионов. Без жестких политических заявлений я показываю людям, как все региональные процессы обосновать экономически и научно.

Понимаете, мы давно уже живем в стране, в которой далеко не все зависит от нас. Мы должны четко понимать, что в наших силах, и прилагать максимум усилий к выполнению этого. Нужно тут учитывать несколько факторов. Во-первых, это то, что мы унаследовали от СССР: структура экономики, которая сложилась в регионе раньше. Второе: качество населения, с которым мы сейчас существуем. Выше головы не прыгнешь, ниже пола не провалишься, если не было землетрясения. Вот этот коридор, состоящий из этих двух возможностей, очень жестко задан в каждом регионе, и у вас в Мордовии тоже. Он относительно широкий. Но все же жестко задан. Те возможности улучшения жизни людей, которые есть у регионов для развития в рамках этого коридора, мы и изучаем.

- В чем же отличие в развитии регионов России?

- У нас каждый регион имеет свою структуру экономики. Отрасли в России развивались очень по-разному. Поэтому регионы имеют некие заданные условия. Если у него такая-то структура, если это регион топливного комплекса, он может рассчитывать на лучшую динамику. Извините, если у вас машиностроение, то будет так. Если черное, то это среднепромышленный регион. Если у вас легкая промышленность, то каким бы гением ни был ваш губернатор, извините, отраслевой коридор возможностей не дает вам шансов на развитие, это регион, который, как говорил генерал Лебедь, "упал и не отжался".

У нас есть, все-таки, шанс уйти в сторону постиндустриального развития. Мы себя очень этим тешим по одной простой причине. Мы с вами люди умственного труда. А в постиндустриальной экономике стоимость мозгов много выше, чем в экономике ресурсно-индустриальной. Там главное - ресурс, сесть на финансовый поток, который генерируется ресурсом. А в постиндустриальном обществе важны идеи и их генерация на всех уровнях управления, не только государственного, но и в бизнесе, и в уборке улиц, во всем. То есть, нужно придумывать, как зарабатывать деньги, потому что нефть, грубо говоря, кончилась. Пока нефть у нас есть. Но... Так вот. И для постиндустриального общества важен сектор услуг. Услуг именно населению, так как именно в этом сегменте бизнеса рождаются самые оригинальные, и поэтому прибыльные идеи для бизнеса. В валовом региональном продукте Москвы доля сектора услуг - 84%, как в самых развитых странах Запада. Это вариант Штатов, это вариант Голландии. Но у нас же есть, вот еще прелесть какая, где сектора услуг почти нет. У вас, я сейчас точно не вспомню, нужно посмотреть еще цифры, но однозначно не превышает 20%. А что это значит? Вы помните страну под названием Саудовская Аравия? С 60-х годов ребята хорошо живут на нефти. Продают и кушают, продают и кушают. Покупают наряды. А как там насчет модернизации общества? А как там насчет ценности человеческих голов и мозгов? Импортировать их можно, а зачем?

Нефть - это ресурс, позволяющий выживать сегодня, в краткосрочной перспективе. На будущеее развитие - это мина замедленного действия. Мы должны это очень четко понимать.

- В нашей республике много говорят о бюджетах, бюджетном строительстве, межбюджетных отношениях. Является ли перераспределение государственных доходов панацеей от бедности и неравномерного экономического развития?

- А, это у вас распространяется этот миф о бюджетах!? (смеется) Это миф!

У меня есть любимый анекдот про это распределение. Мне его рассказал мой хороший друг Герман Греф.

Что такое финансы в бизнес - среде? Это деньги, которые предаются из рук в руки, пока не принесут пользу. А что такое финансы в государственном секторе? Это деньги, которые передаются из рук в руки, пока не исчезнут.

На самом деле, работа по перераспределению бюджетных денег полностью лежит на среднем и крупном бизнесе региона.

Посмотрите! Вырисовывается такая схема. Бизнес появляется, развивается, регистрирует юрлица. Эти лица платят налоги по месту регистрации. И идут эти налоги в маленькие территории. Не важно, что сначала они приходят опять в Москву. В конечном итоге деньги снова возвращаются к вам. В маленькие территории, повторюсь. Понимаете почему? Потому, что здесь меньше социальные траты в обмен на налоговые льготы. Хотим мы этого или не хотим? Давайте примем решение. Если у государства не доходят руки до этих регионов, а бизнесу эти регионы нужны как ресурсные территории или как площадки для развития, можем ли мы позволить хотя бы на несколько лет бизнесу сделать вот такой вариант? Можем. Но не делам этого!

Наталья Зубаревич комментирует статистические данные Независимого Института социальной политики 2005 года:

1. 10 регионов РФ дают 58% ВВП

“То есть, чтобы управлять всей страной, нужно установить контроль над этой десяткой”.

2. 22% российского экспорта приходится на Москву.

“Это инвестиции не только Запада, но и Востока. Все они идут на развитие бизнеса”.

3. 84% доля услуг населению в бизнесе Москвы.

“Столица является стопроцентно постиндустриальным регионом, но тянуть за собой периферию не спешит”.

4. 60% семей, находящихся за чертой бедности, имеют в своем составе двух и более детей.

“То есть, третий ребенок – это уже приговор своеобразного “народного суда”. Что конкретно изменит в этой ситуации президентская инициатива, мне пока не понятно, так как нет конкретных данных по количеству матерей, получивших помощь”.

5. 28 регионов вместо 89 должно было быть в России по одному из проектов укрупнения.

“Этот проект готовили в Минэкономразвития и РАН. А чего мелочиться-то?! Вот субъект №1: Архангельск, Ненецкий округ, вместе со всем центром, и Вологодская область! Двухсоттысячная Вологда лопнет от натуги, когда потянет весь север европейской части России”.

  

Андрей Мальцев, г. Саранск. Городской еженедельник "ВремЯ", 26 июля 2006 г.