На минувшей неделе пресс-служба АКО распространила пресс-релиз, в котором говорится, что губернатор Тулеев обратился в Счетную палату с требованием провести проверку в ОАО "Кузбассэнерго", входящего в состав РАО "ЕЭС России". В пресс-релизе говорится, что "обращение губернатора связано с тем, что, по его мнению, "ОАО "Кузбассэнерго" строит свое финансовое благополучие на систематических повышениях тарифов за электроэнергию для населения и промышленных предприятий региона. А.Г.Тулеев считает, что этот путь не соответствует государственной политике и пополнять свою прибыль за счет кармана населения - это, своего рода, государственное преступление".

Между тем одним из главных достижений в ходе реформы РАО считается постепенный уход от понятия тариф и переход к формированию свободного оптового рынка электроэнергии. О том, какие изменения происходят в ходе реформ, рассказала начальник департамента развития рынка РАО "ЕЭС России" Наталья НЕВМЕРЖИЦКАЯ.

- Главное, что определяет развитие конкуренции в электроэнергетике - это оптовый рынок. Потому что, начиная с прошлого года, на оптовом рынке торгуется 95% всей вырабатываемой электроэнергии. Мы считаем, что правильно рынок заработал с 1 сентября. До этого момента, два года, с 1 ноября 2004 г., конкуренция в полной мере не проявляла себя, не формировались все объемы поставок по конкурентным ценам. У покупателей электрической энергии на оптовом рынке было право вернуться в регулируемый сектор: то есть всегда была возможность все то, что не куплено в свободном секторе, купить по регулируемой цене. Но рынок электроэнергии относится к рынку маржинального ценообразования. Это нормальная, правильная конструкция, в которой всегда в выигрыше тот производитель электрической энергии, который производит ее по самым низким ценам, у кого самые низкие издержки. Цена на этом рынке определяется ценой последнего производителя в цепочке предложений, которая необходима для того, чтобы удовлетворить весь спрос в этот момент. Для каждого часа суток формируется своя цена: подаются заявки покупателей и заявки производителей. Соответственно, цена того последнего производителя, чья ценовая заявка удовлетворяет объемы, заявленные покупателем, и есть маржинальная цена.

- Зачем такая сложная система? Почему нельзя было жить по-старому?

- Система позволяет рынку подавать правильные рыночные сигналы. Эти цены, которые реально отражают стоимость производства в пике, показывают, что реально есть дефицит на электрическую энергию, инвесторы понимают, что реально необходимо вкладываться и можно на этом рынке зарабатывать деньги, получать прибыль, потому что есть существенный спрос, причем по высокой цене.

Покупатели, с другой стороны, тоже понимают, что если при таком спросе цена очень высокая, то пора экономить. Если предположить, что есть потребители, которые готовы снижать свое потребление в зависимости от высокой цены, они тоже получают ценовой сигнал. Они знают, что в "час пик" потреблять нельзя, потому что будет стоить очень дорого.

Тарифы этого не обеспечивали. Они не давали никому никаких ценовых сигналов и, соответственно, не было никакой заинтересованности для предприятий экономить. Все вопросы ограничений в "часы пик" регулировались административно потому, что энергосистема понимала, что с точки зрения обеспечения надежности это делать необходимо, хотя потребители этого не чувствуют, не понимают. Смысл введения конкурентного рынка был в том, чтобы и покупатель, и производитель получили правильные ценовые сигналы для того, чтобы потребители начинали осознавать реально, можно им на этом рынке в такой-то час покупать или нельзя, и для того, чтобы привлекать инвестиции в производство.

Такая модель позволяет действительно понимать, каких производителей нужно загружать в первую очередь самой дешевой ценой производства, а каких - в последнюю очередь, потому что они самые неэффективные. В модели регулируемой такого явного критерия никогда не было, потому что все решалось исключительно за счет административных методов. Никогда невозможно было выбрать правильно между двумя производителями, потому что тарифы никогда не отражают реальную стоимость в разные часы суток. Тарифы - это некая средняя величина, в которую вложили все, что угодно в среднем по году: это дотационный цикл выработки на тепловой станции, теплофикационный, где реальная себестоимость электроэнергии ниже. Никакой эффективности экономической загрузки станций регулируемый рынок не давал вообще. Здесь системы работали ровно наоборот: на повышение издержек, а не на их сокращение. Эффект, который дает рынок - это снижение издержек, постоянная конкуренция между производителями, и выигрывает тот, кто работает дешевле. Сейчас все производители заинтересованы в снижении своих издержек, чтобы больше выработать и получить разницу между маржинальной ценой и собственными издержками как можно больше.

- Как эти изменения скажутся на потребителях?

- Для потребителей это тоже не очень страшно: потребитель получает правильный ценовой сигнал по часам и, соответственно, должен знать, сколько стоит электроэнергия в девять часов утра, сколько она стоит в пять часов утра и понимать, когда ему эффективнее потреблять. Даже при такой холодной зиме, как в прошлом году, правда, это был всего один месяц, но по всей стране сразу, а не в каком-то отдельном регионе, - получилось, что средняя цена на электроэнергию у нас не превысила тариф на электрическую энергию, который установлен на тех же электростанциях. В среднем по стране отпускной тариф на электрическую энергию у всех оптовых поставщиков 30 коп., а средняя цена электроэнергии, которая сложилась за счет колебания цен по часам суток, - 29 коп. Это реальные, экономически обоснованные расходы.

- Во что преобразовались регулируемые тарифы? Как теперь все это выглядит?

Сейчас все производители, потребители и покупатели на рынке электроэнергии связаны двусторонними договорами. Раньше и поставщики, и покупатели на оптовом рынке имели свои тарифы. Соответственно, поставщики поставляли объемы на рынок в целом по своему тарифу, покупатели покупали по своему. Поскольку тарифы всегда основывались на каких-то плановых объемах, а жизнь говорила, что объемы эти играли и в плюс, и в минус, на рынке возникал стоимостной небаланс: поставщики продавали объемы по стоимости, которую должны были заплатить покупатели, покупатели покупали по своему тарифу. Как правило, эта разница была отрицательной, т. е. покупатели платили меньше, чем должны были получить поставщики, и приводило все это к стоимостному небалансу, который из года в год рос, и к моменту запуска рынка достиг 20 млрд. руб. Это то, что поставщики недополучали постоянно. Как правило, это гасилось тем, что регулирующие органы говорили, что в следующем году покупателям поставят более высокий тариф. И то, что они платили по более высоким тарифам, могло компенсировать поставщикам стоимость ранее поставленной электрической энергии.

В новом рынке есть тарифы только поставщиков. У каждого есть пакет договоров с разными покупателями. У покупателей есть набор: есть первый поставщик со своим тарифом, есть второй, третий, десятый. И вот совокупная стоимость по такому пакету договоров выводит на тот самый объем, который у него был в балансе обеспечен, и тот тариф, который у него был установлен по балансу на покупку. До конца 2006 г. на 4 месяца все покупатели и все поставщики получили пакет договоров, полностью соответствующих балансу. Теперь они имеют гарантированный объем поставки по тарифам, которым они могут распоряжаться.

В следующем, 2007 году, от планового баланса будет отрезано еще 5%. То есть только 95% от плановых прогнозных объемов 2007 г. покупатели будут гарантированно покупать по тарифам, а поставщики гарантированно продавать по тарифам все остальное. В последний раз плановый прогнозный баланс, чтобы составить этот пакет договоров, будет формироваться только на 2007 г. В 2008 г. цифра составит около 85% от баланса 2007 г. Это мы для себя называем обязательной долей либерализации. Постепенно существующая система отношений, когда почти все можно купить по тарифам, переводится в рынок, объемы договоров постепенно будут снижаться и все больше объемов будет покупаться по свободной цене. Так постепенно рынок будет переходить к новой системе отношений.

- Если будет расти потребление, т. е. электроэнергии будет не хватать. 95% электроэнергии будет по плану, а остальное - на свободном рынке. Где гарантия, что цена оставшихся объемов не будет запредельной?

- А такой гарантии как раз и нет. Цена будет отражать реальные расходы по производству. Сейчас, например, ценовые заявки, которые исходят из необходимости загрузить на мазуте станцию, учитывают, что у нас там рынок свободный, никто не регулирует цену на мазут. Там, соответственно, поставщики мазута чувствуют: здесь потребность - и цены начинают расти. И зимой цена на мазут была 9 тыс., при стандартной цене в районе 4-5 тыс. за тонну. Сейчас она тоже колеблется от 6 до 7 тыс. за тонну мазута. Те производители, на том рынке, они реально повышают цены. Соответственно, ценовая заявка, исходя из цены мазута, она в соответствующий пиковый час становится равна в районе 1300-1299 руб. Это равно 1 руб. 20 коп. только за электроэнергию, не считая услуг на передачу и всего остального. Но эта цена работает не 24 часа в сутки, а, как правило, несколько пиковых часов, потом цены падают. Мы никому не обещаем, что цены будут сразу ниже, чем тарифы. Упадет потребление - цена будет ниже.

Но рыночные цены никак не отразятся на населении. Население будет гарантированно весь переходный период получать электроэнергию по тарифам. И еще после окончания переходного периода, как минимум, три года, что предусмотрено законом. Но там уже будет не просто тариф, а некая формула, которая будет приближать тариф стандартный к новой цене рынка, если она выше. Поэтому цена пока только психологически будет, скорее всего, давать какие-то шоковые впечатления для тех, кто является противником реформы.

У нас очень долго энергетика, в принципе, с точки зрения инвестирования, отставала от всей остальной промышленности, потому что всегда была политика на сдерживание тарифов. Всегда ориентировали тарифы на уровень инфляции. Существующий метод регулирования в нашей стране никого не заставлял снижать при этом издержки. То есть нельзя ожидать, что за счет того, что есть прирост тарифов, энергетики сами начнут снижать издержки. Именно поэтому инвестиции, которые делали за счет тарифов, не будут эффективными. Должны быть частные деньги в инвестиции. А частные деньги появятся, когда инвесторы поймут, сколько рынок электроэнергии будет давать дохода. Регулируемый доход их тоже не интересовал, этого было слишком мало для них. Когда они придут, вложат деньги в эффективные мощности, цена будет снижаться. Рынок сделан для того, чтобы ограничений не было. Рыночные механизмы должны привести к добровольному ограничению, когда потребитель, ориентируясь на цену, сам снижает потребление. Их никто не заставляет снижать, но они сами понимают, что стали неэффективными и больше не потребляют в этот момент. Хотя пока для основной массы наших потребителей с точки зрения экономики цена не настолько важна, чтобы реально ограничивать себя.

Помимо дефицита по производству, про которое я здесь рассказывала, есть еще одна серьезная проблема. Это дефицит сетевой мощности. Очень долго не строились новые сети. У нас был большой запас с советских времен, потому что в свое время построили сети. Промышленное производство, помните, в 1990-е годы сильно упало. Постепенно теперь начало выходить на прежние уровни. А сетевая мощность какая была, такая и осталась. Причем потребление растет не только за счет вновь присоединяемых потребителей, но и за счет всех, кто раньше присоединился. Там уже все собственники десять раз поменялись. Кто чего кому разрешал, давно никому не известно. Поэтому потребляем столько, сколько хотим потреблять.

- Как вы уже неоднократно сказали, "Газпром" имеет свои экспортные обязательства по газу и должен их выполнять. Из-за этого РАО недополучает газ. К чему может такая политика привести в будущем?

- У нас "Газпром" очень заинтересован в поставках на экспорт, поэтому все, что продается внутри, в России, в т. ч. на нужды энергетиков, оно лимитировано. До начала года всегда согласовываются объемы, распределяются по станциям - у каждой стации есть лимитный объем. Это нормальная, стандартная цена. Когда лимитный объем газа заканчивается, возникает поставка сверхлимитных объемов уже по рыночным ценам, которые могут в 2-3 раза отличаться от цены лимита на газ. Альтернатива - мазут. Вроде те же самые объемы производства, но ценовая заявка станции уже меняется - повышается, потому что начинают жечь более дорогое топливо.

Сейчас речь идет о ценовой политике на газ и ставится вопрос о необходимости перехода снова на уголь, на мазут, потому что все понимают, что газ - слишком дорогое удовольствие для внутреннего пользования. Если использовать угольные запасы, там цены могут быть ниже.

Но у нас нет окончательного ответа на этот вопрос. Мы находимся в сложном и длительном переговорном процессе, в котором принимает участие правительство. Мы думаем, что в итоге получим газ, но, скорее всего, по иной цене. В Москве невозможно строить угольные электростанции по экологическим причинам, в Питере - невозможно и в крупных городах - не приветствуется. Поэтому мы планируем в ближайшие 5 лет ввести в строй 20 МВт генерации, из которых 70% - газовые. Сегодня годовое потребление газа для нужд электроэнергетики порядка 150 млрд. кубометров в год. А по лимитам (по госценам) мы получаем 102-103 млрд. кубометров. Остальное мы докупаем у независимых производителей. Проблема состоит не в отсутствии газа, а в диаметре трубы. Мы уже сейчас не можем никого присоединить к сетям, так как они в эти трубы уже не могут больше газа запустить. Там, где свободно, они нам, конечно, дают газ. Это, в основном, за Уралом, в Сибири. Мы делаем серьезные запасы по мазуту, хотя топить станции мазутом очень плохо, потому что у станций оборудование для газа, а мазут - это резерв. Станции не приспособлены для того, чтобы работать всю зиму на мазуте, потому что нет больших резервных цистерн, куда бы могли накапливать мазут по нормальным ценам. Поэтому вопрос стоит уже о том, чтобы обеспечить свет любой ценой, а не о том, чтобы снизить расходы на покупку мазута.

- Что изменилось в розничном рынке?

- Изменения произошли давно, но почти для всех остались незаметными, потому что для потребителя почти ничего не изменилось. Главное, что произошло - это разделение по видам деятельности: уже 2 года в большинстве регионов отдельно работают сетевые компании, отдельно - сбытовые компании. Появилась еще одна новая категория. Это новые, независимые энергосбытовые компании, основной вид деятельности которых купля-продажа. Основная задача энергосбытовой компании состоит в том, что будучи профессионалом на этом рынке, она приходит и помогает кому-то за счет своих профессиональных знаний начать участвовать в оптовом рынке.

В законе 35-ФЗ об электроэнергетике предусмотрен такой статус, как "гарантирующий поставщик". Это та сбытовая компания, которая будет обязана заключить договор с любым потребителем на территории ее деятельности. В западных странах он называется еще красивее "поставщик последней надежды": тот, кто готов электроэнергию поставить любому потребителю. Формируется первоначальный список гарантирующих поставщиков на территории всей страны, но не означает, что компания будет вечно наделена этим статусом и вечно сможет работать с соответствующей массой потребителей. В последующем, поскольку это конкурентный бизнес, гарантирующие поставщики будут выбираться по конкурсу. Первый очередной конкурс должен быть проведен в 2007 г., чтобы с 1 января 2008 г., если будет определен победитель, на территориях уже начали работать новые гарантирующие поставщики. Такие конкурсы будут проводиться каждые 3 года. Главным критерием для победы на конкурсе будет являться стоимость обслуживания потребителей. Если все приходят и обеспечивают требования с точки зрения системы обслуживания потребителя, но при этом предлагают более высокие цены, чем действующий гарантирующий поставщик, тогда не надо менять, потому что для потребителя не улучшает ситуацию. Меняется только тогда, когда предлагаются лучшие условия по стоимости обслуживания, чем у существующего гарантирующего поставщика.

Главная задача всего рынка, всей модели функционирования розничного рынка, такова, чтобы сделать из гарантирующих поставщиков, потому что они будут работать с основной массой потребителей, хорошего проводника платежей между конечным потребителем и оптовым рынком, сетевыми организациями. Для этого предусмотрен и периодический финансовый контроль со стороны региональных органов власти за гарантирующими поставщиками и необходимость смены в случае, если стало известно о неплатежах на оптовом рынке, о чем сообщают региональные органы власти. Администратор торговой системы - это та компания, которая является организатором торговой площадки и контролирует все взаиморасчеты на оптовом рынке, проводит торги и так далее.

О перечне кандидатов на статус гарантирующего поставщика на территории должны известить региональные органы власти. Этот перечень окончательно определится с учетом желания властей. В последующем потребители о смене гарантирующих поставщиков тоже будут узнавать от региональных органов власти. То есть, если прошел очередной конкурс и сказано, что с 1 января следующего года вы должны перейти на обслуживание другой сбытовой компании, которая получила статус гарантирующего поставщика, об этом потребителей будет извещать орган власти. То есть вся цепочка контроля деятельности гарантирующего поставщика на территории - взаимодействие, смены - за это все отвечает региональный орган власти, который должен быть определен.

- Что происходит с ценообразованием?

Пока что тарифы остаются тарифами: они устанавливаются исходя из стоимости, регулируемой на оптовом рынке, как будто бы сбытовая компания покупает по-прежнему 100% по тарифам. Рынок оперативно реагирует на ситуацию, которую невозможно прогнозировать на год вперед при установлении тарифов. Поэтому объемы потребления населения поставляются по тарифам полностью. Все, что осталось, будет распределяться на остальных потребителей, то есть весь прирост потребления для этих потребителей после 2007 г. будет полностью оплачиваться по свободным ценам. Что это за свободная цена? Мы привыкли, что в тарифах есть предельный уровень. Здесь тоже есть предельный уровень, но он не устанавливается загодя, вперед: никто не ставит "потолок" цен на оптовом рынке и в розничной торговле в отношении свободной цены. Любой потолок точно не эффективен. Он губит конкуренцию на корню. Все немедленно к этому потолку прижмутся по своим ценовым заявкам: раз есть потолок, то чего бы его и не взять? Поэтому предельный уровень формируется ценой оптового рынка. Считают его сами сбытовые компании, публикуют, но исходя из двух прозрачных составляющих, которые потребитель всегда может проверить сам. Первая составляющая - стоимость регулируемых услуг. Это конечный тариф для населения, для потребителя, который представляет собой сумму производства электрической энергии с учетом оплаты за мощность производителя на оптовом рынке.

Вторая составляющая - цена свободного рынка, которую будет публиковать администратор торговой системы. Известна она будет и гарантирующему поставщику, и потребителю. Начиная с 1 октября все гарантирующие поставщики на территориях на своих сайтах должны будут печатать эту цену, давать ссылку на сайт администратора торговой системы, чтобы потребитель при желании мог пойти и проверить, что это действительно та цена, которую назвал администратор торговой системы, а не сам гарантирующий поставщик ее придумал. Эта цена будет отражать как цену на рынке на сутки вперед, так и цену на балансирующем рынке. Потребители всегда будут получать только правильную, допустимую для трансляции цену. Эта цена будет известна и прозрачна. Так будет формироваться предельный уровень поставки цены.

Начиная с 1 октября счета буду выглядеть таким образом: у каждого потребителя, кроме населения, будет написано: такой объем вам будет поставлен по тарифам, а вот такой объем - по ценам, не превышающим предельный уровень.

- Население в регионах, где низкие тарифы, больше всего боится этих оптовых рынков и прочего, потому что опасаются, что тогда цена для населения за киловатт поднимется до какой-то среднероссийской. Насколько оправданы эти опасения?

- Эти опасения некоторым образом оправданы. Когда в свое время строили станции дешевые, получалось, что тот регион, в котором есть дешевое производство, оказывался в привилегированном положении по сравнению с другим регионом. Тем не менее, в рынке возможны механизмы, которые обеспечивают сохранение такой стоимости. Это, прежде всего, прямые договоры.

Очевидно, что если энергопроизводящие компании будут придерживаться социальной политики, то они заключат прямой договор, который обеспечит поставку дешевой электрической энергии напрямую с этой станции. В будущем, если они будут чувствовать социальную ответственность, если есть крупное производство в регионе, если есть станция дешевая в регионе, которая является системообразующей, то, конечно же, всегда будет сильное взаимодействие с региональными властями. Можно ожидать, что прямые договоры заключаются не только с точки зрения экономики, но еще и с точки зрения социальной функции.

Интервью организовано Клубом региональной журналистики "Из первых уст".

  

Елена СУРИКОВА, г. Кемерово. Газета «Наша газета», № 44, 03 ноября 2006 г.