Недавно руководитель российской энергосистемы выступал с лекцией перед журналистами КРЖ, в прошлом номере мы опубликовали ответ А.Чубайса на вопрос дагестанского журналиста. Сегодня мы предлагаем прочитать ответы на вопросы других членов нашего московского клуба, так как поднятые ими проблемы есть и в Дагестане.

- Сейчас прокуратура активно борется с тарифами на услуги ЖКХ. Коммунальщики уверяют, что следующим этапом станет неизбежное банкротство МУПов. Можно ли удержаться в рамках тарифа, установленного государством, и не обанкротиться? Не будет ли массовое банкротство МУПов способствовать развитию рынка частных операторов ЖКХ?

- Это совершенно новая ситуация. Всю жизнь губернаторы пытались опустить тарифы максимально. А федеральная власть говорила им, что так нельзя, потому что таким образом можно развалить энергетику. Сегодня ситуация повернулась в обратную сторону. Теперь губернаторы пытаются поднять тарифы, чтобы поддержать энергетику, а федеральная власть дает верхний предел. И если губернатор превысил этот предел, тогда этим занимается прокуратура. Этот переворот в энергетике является прямым следствием переворота в политике. Отказ от выборов губернаторов и переход к их назначению детерминировал весь этот процесс. Выборный губернатор работал на электорат и сдерживал тарифы. Назначенный губернатор работает не на электорат, зато начальство пытается ограничить его в росте тарифов. Такова суть процесса. В основном, это ударило по МУПам, а не по нам. Банкротство МУПов приведет к созданию нового бизнеса. Это вполне возможно. Сейчас это не бизнес, а чисто чиновничья структура. Она не может работать по определению. Это госсобственность, то есть ничья. И все причины к этому сводятся. Суть реформы в следующем. Как только тарифы будут таковы, что предприятие будет приносить хотя бы минимальный доход за счет снижения затрат, за счет выстраивания бизнеса, так придет бизнес, отстроит его и наведет порядок. Когда тарифы ниже, то воровать с них можно, а функционировать невозможно. К сожалению, в этом случае единственная стратегия – рост тарифов на ЖКХ. Это приведет к тому, что возникнет заинтересованно бизнеса. И после этого начнется нормальная работа. Конечно, сначала бизнес будет полубандитский, будет кривой, но через два-три шага он станет цивилизованным. Мы в энергетике начинали с того же самого. У нас был годовой теневой оборот в энергетике на бартерах и на зачете не менее трех миллиардов долларов. Есть такой закон: при бартере половина – в карман. Как вы понимаете, там были такие ребята, заинтересованные в том, чтобы это все продолжалось. Где они теперь? Их не существует. То же самое будет в коммуналке, но только через цикл – сложнее, дольше ...

- В Курске 1 кВт стоит 1 руб. 34 коп. Сколько должен стоит 1 кВт, чтобы обеспечить ваши потребности? Как вы можете его оценить с учетом социального инфляционного факторов?

- По стране в целом в этом году средний отпускной тариф будет 98 коп. Средний тариф для населения будет практически такой же. Для промышленности – немного ниже. Я называю средние цифры, понимая, что они сильно отличаются в Курске, в Иркутске, на Камчатке и т.д. Беда в том, что картина, когда тариф для населения равен среднему тарифу, неправильная. Она неправильна и технологически, и экономически потому, что население потребляет электроэнергию напряжением 220В, а в город электроэнергия поступает с напряжением 110 кВ. Чтобы из 110 кВ сделать 220В, ее нужно преобразовать. Это преобразование стоит денег. Объективно, технологически – это подстанции, которые стоят большие деньги. Промышленность, как правило, потребляет энергию высокого напряжения, может, те же 110 кВ. В этом смысле завод, который стоит в городе, он с этой линии потребляет электроэнергию, и ее не нужно преобразовывать.

Как правильно организовать тарифную систему? Она должна быть организована так, чтобы оплачивалась функция по преобразованию. Это означает, что тарифы для населения должны быть выше, чем тарифы для промышленности по формально действующей методики ФСТ – Федеральной службы по тарифам – в 2,2 раза. Это цена преобразований.

В то же время мы понимаем, что с завтрашнего дня этого сделать не можем. Это недопустимо по социальным причинам. Федеральная служба по тарифам последние годы ведет грамотную политику в этом смысле. Она болезненная для населения, но, тем не менее, грамотная. Темпы роста тарифов для населения выше, чем темп роста тарифов для промышленности. Тем самым они стараются выйти на объективные тарифы. В 2006 году темп роста среднеотпускного тарифа – 7,5%, а темп роста тарифа для населения – 15%. Болезненно, тяжело, идут демонстрации трудящихся. Тем не менее, здесь есть содержательная логика. Другая сторона – жилищные дотации, субсидии, которые вы имеете право получить, если расходы на коммуналку превышают 22% душевого дохода.

Но мы убедились, что даже при разрыве в 7,5% и 15%, приблизиться к обоснованным тарифам можно только лет через 6-7. Быстрее нельзя – население не воспримет.

Другая проблема в том, что следующие 5-7 лет нам неизбежно придется прожить в логике, когда темпы роста тарифов для населения будут выше, чем темпы роста тарифов для промышленности. Даже в советское время население платило 2 копейки, а промышленность – 1 копейку. Экономически это правильно.

Наверное, в этой ситуации население будет бережнее относиться к расходу электроэнергии. Мы доживем до того, что при покупке утюга, вы будете читать: этот утюг потребляет столько-то ватт, а этот – столько-то. И вы будете думать, какой из них взять. Это означает, что и промышленность будет, выпуская этот утюг, работать на то, чтобы он меньше потреблял электроэнергии.

- Вы говорили о колоссальном интересе инвесторов к генерирующим компаниям. Что это за инвесторы и почему им это интересно? Им понятна бизнес-логика или у них есть другая мотивация?

- Есть несколько видов инвесторов. Это крупные промышленные российские группы, которые находятся в одной из двух позиций: или крупные потребители электроэнергии, поэтому и хотели бы быть собственниками генерирующей компании, или крупные промышленные предприятия, группы, которые не являются крупными потребителями электроэнергии, но хотят заниматься им как бизнесом.

Третий вид инвесторов – портфельные инвесторы. Это мелкие финансовые фонды, которые готовы вложить небольшие объемы, но их много. Он готов купить 0,1% или 0,2%, считая, что в стратегии они вырастут. Но покупать будет, если есть стратег, который точно заинтересован в развитии бизнеса. Четвертый вид инвесторов – зарубежные энергетические компании. В мире их немного. Из существующих сегодня в Европе три - крупнейшие в мире. И все три точно хотят прийти и купить. И тут уже мы торгуемся. Они понимают, что покупают – генерация отделена от сетей, что рынок создается, работает, что это будет в рынке, что будет конкуренция. Если будет реальная частная собственность, они готовы дать колоссальные деньги. А мы будем их разворачивать на строительство новых ТЭЦ, необходимых для того, чтобы не возник дефицит в энергетике.

В энергетике есть сетевой, монопольный, комплекс, а есть конкурирующие генерирующие компании. Практически сетевой монопольный комплекс уже выделен, уже консолидирован, уже обособлен, структурирован в юридическое лицо. И только что начали внедрять реальное тарифообразование в сетях, которого раньше не существовало никогда. Понятно, что это такое, сколько стоит и в какой экономической среде он существует.

Мы создали 20 генерирующих компаний. Или, вернее, завершаем их создание. Первые практически завершены, активы консолидированы. Они не просто созданы. В них созданы управленческие команды, они вышли на фондовый рынок, котируются там, имеют хорошую капитализацию. Только благодаря тому, что мы подготовили генерацию к частным инвестициям, мы, собственно, и можем не предъявлять государству запрос на масштабные инвестиции. Тут надо понимать, когда я говорю про инвестиции, что в энергетике это тема серьезная. Это десятки миллиардов долларов. Одна подстанция среднего размера – это 400 млн. долларов. Одна станция среднего размера – 1,5 млрд. долларов. Вот таков масштаб цен.

Исходя из этого мы говорим: генерирующая компания, способна максимально быстро выйти на фондовый рынок, провести дополнительную эмиссию, выйти с классическим IPO, допэмиссией, и получить масштабные частные инвестиции. Мы ясно понимаем, что на них есть колоссальный спрос, что рынок их ждет. Причем на этом рынке мы не просто предъявим допэмиссию, а выстроим логику, когда средства, полученные от неё, поступают на инвестиционный проект. Это очень важно, есть же классическая логика, investment project, по которой инвестиционный проект окупается. Если он окупается, то дальше можно выстроить банковское и другое финансирование. К большому сожалению, у нас оно не работает, потому что тарифы неправильные. Это означает следующее. Если я приду к инвесторам и скажу, что московской ТЭЦ-27 нужна электроэнергия, вот новый блок 450 МВт, парогазовый цикл, цена - 380 млн. долларов. Вложите и получите собственность в этой станции. То нормальный инвестор скажет: «Я с большим уважением отношусь к твоим проблемам, только ты мне покажи набор, классический набор параметров любого инвестиционного проекта – что у тебя со сроком окупаемости, что у тебя с «net present value», что у тебя с investment rate return. И тут я скажу: «Ой! Я не буду показывать, чтобы тебя не расстраивать. Там как-то все не очень». Он скажет: «Ладно. Не хочешь показывать – не надо. Зайди через год-другой».

Беда в том, что вовлечь инвесторов в строительный проект категорически необходимо, но абсолютно невозможно. В этом и суть идеи IPO – допэмиссии, что я прихожу к инвестору и говорю: «Хочешь «Мосэнерго»? Хорошая компания. В Москве находится. Генерирующая. Спрос гарантирован. Потенциал уникальный. Капитализация рыночная. Вчера с утра 4 млрд. 900 млн. долларов стоила. Хочешь блок-пакет 25%? Цена нормальная, рыночная. Ясно, что все равно компания недооценена, стратегически она будет расти. Капитализация российской энергетики будет расти. По мере осуществления энергетики, ее либерализации, активы, погруженные в рыночную среду, стоят дороже, как ты знаешь. Купи блок-пакет» - «Почем?» - «Есть рыночная цена. Если она стоит пятерку, то блок-пакет – четверть. Раздели пять на четыре и заплати 1 млрд. с лишним». Это абсолютно нормальный разговор. Только я этот миллиард возьму и вложу в эту самую ТЭЦ-27, в блок 450, который мы достроим в полном объеме. Вот в чем суть конструкции.

Пока, к сожалению, тарифная среда мне не позволяет вывести в нормальный инвестиционный цикл в энергетике, то, что нужно делать, я через IPO получу эти миллиарды и через них начну достраивать. Вот суть конструкции, которая сейчас предложена. Мы точно добьемся ее внедрения, и никто нас уже не остановит. Генерация – половина дела.

Вторая половина – сети. Если вы сказали, что они государственные, то – пожалуйте денежки из бюджета. Цена вопроса – федеральная сетевая компания. Государственный контроль – до 75% - 160 млрд. руб. Цифра зафиксирована, положена на бумагу и отправлена мною Фрадкову, Грефу, Кудрину. Я сказал: «Дорогие друзья, вы сейчас как раз делаете трехлеточку бюджетную, включите, пожалуйста, 160 млрд. на федеральную сетевую компанию. А, кстати, там еще гидрогенерация есть, которая по закону на 50% (а это - 39 млрд. рублей) – государственная. Еще перекрестное субсидирование – 60 млрд. рублей, еще пятерка – на системных операторов. Весь запрос в сумме – 426 млрд. рублей на трехлетний бюджетный период нами сформулирован, рассчитан, обоснован и отправлен в Правительство».

Вот, собственно, и вся логика. Логика, которая вырастает из реформы, позволяет завершить ее, не разрушая, а, используя задел, который она создала. Логика, которая позволяет привлечь десятки миллиардов долларов в генерацию частных, и миллиарды долларов государственных в сетевой комплекс вместе с гидрогенерацией и системой операторов. Это та точка, в которой мы сейчас находимся, и в которой идут непростые дискуссии внутри правительства. Считаю, что у нас есть реальные шансы в ближайшие 2-3 года полностью завершить то, что было задумано так, чтобы привнести инвестиции в энергетику.

  

Ругия КАСУМОВА, г. Дербент. Газета «ВЕСТИ», № 14, 10 мая 2006 г.