На шестом форуме клуба региональной журналистики в Москве корреспондент «ГИ» Сергей МАКИЕНКО встретился с председателем правления ОАО «РАО ЕЭС России» Анатолием ЧУБАЙСОМ и попросил его ответить на вопросы, интересующие жителей нашего города.

- Анатолий Борисович, что вы можете сказать о ходе реформ в России. Близко ли их завершение?

- О всех говорить не буду, не владею достаточной информацией, но ответственно могу сказать, что реформа РАО ЕЭС России успешно завершается. Монополист - сети, диспетчерирование, некоторые другие компоненты отделены от конкурентной части - генерации. На эти структурные преобразования ушло три с половиной года.

В результате мы получили производителя электроэнергии - продавца, что дало возможность сделать второй важный шаг – войти в рынок. 1 сентября прошлого года в России запущен либерализованный рынок электроэнергии. И он сразу дал ряд эффектов, о которых никто и не подозревал. Так, в сентябре мы надеялись, что по мере входа в зиму начнется последовательный рост цены, но на деле произошло ее снижение. Зимы, если помните, в этом году не было, ее отсутствие рынок и учел. Еще он обеспечил полную загрузку эффективных станций и минимизировал этот процесс на неэффективных.

Главная задача всех преобразований - инвестиции. Многие утверждали, что затея эта безнадежна, и после реформирования я приду с протянутой рукой к государству за бюджетными деньгами на строительство новых мощностей.

В ноябре одна из наших генерирующих компаний была выставлена на фондовый рынок Ай-Пи-О. В результате? Мы получили - спрос десятикратно превысил объем предложений. Это были первые полученные полмиллиарда долларов. Затем мы выставили еще одну компанию и вместо планируемых 1,5 миллиарда долларов выручили в два раза больше.

Стало понятно, что в 2007 году на возведение новых мощностей у нас будет 20 миллиардов долларов. Благодаря вложениям инвесторов до 2010 года, заработает программа, которая предусматривает объем вводов мощностью 41 тысяча мегаватт. Таких объемов даже в советские времена не было.

Хочу подчеркнуть, что реформа всегда очень болезненный процесс, противостояние идет жесткое. На старте против были все губернаторы, все политические партии (кроме СПС), Совет Федерации, Госдума, большая часть генеральных директоров, которым нужно было своими руками «распилить» свою должность на части. Естественно, против были спецслужбы, значительная часть правительства, а некоторые олигархи даже вкладывали солидные средства, чтобы не дать нам ее провести. Преодолевать сопротивление пришлось непросто. Но в результате страна получила фантастический инвестиционный ресурс в энергетике.

- IPO. Есть ли в русском языке аналог этого слова и планируете ли вы провести подобную работу для частных инвесторов?

- Ай-Пи-О - это своеобразный отчет-предложение, в русском языке пока его аналога нет. Инвестору важно знать о компании все: что происходит в социальной сфере, каково положение с нефинансовыми рисками, экологией. Можно рассказывать про благотворительность: вот мы сделали такой-то проект, помогли детскому дому или еще кому-то. А в Ай-Пи-О требования другие: выложите всю информацию, отдайте весь бюджет, иначе ваш социальный отчет не воспринимается аналитиками как профессиональный. Сначала ты входишь туда, чтобы что-то хорошее о себе рассказать, а выясняется, что нужно все данные раскрывать. Иначе не получится.

О частных инвесторах. Первое Ай-Пи-О по акциям ВГК-5 мы продавали небольшим пакетом - 13-14 процентов акций, и получили сотни заявок от инвестиционных фондов, банковских, финансовых структур. А вот с Ай-Пи-O по ВГК-2 – противоположная картина. Мы установили крупные пакеты, уже наметился собственник в лице «Норильского никеля». Но внезапно началась жесткая конкуренция. Все крупнейшие энергетические компаний Европы приняли участие в торгах. Это было неожиданно. В итоге вместо 1,5 миллиарда мы разместили все акции за 3 миллиарда 100 миллионов долларов.

Вот такие виды Ай-Пи-O мы проводим. Народное Ай-Пи-O, если я правильно понимаю, это то, что делает Внешторгбанк. Блестящий результат - выход на физических лиц, народ за тебя своим рублем голосует. Мы не ставили такой задачи. Сегодня в РАО ЕЭС - 400 тысяч акционеров, значительная часть – физические лица. Увеличивать их количество - такой цели нет. А, может быть, просто не решились замахнуться. Подумаем, может быть, в этом есть смысл.

- Но почему все время плохо бедным от этих реформ? Потому что цены растут не только на электроэнергию, но и на продукты, услуги…

- Можно снижать тарифы – в защиту бедных. Но тогда продвижение вперед невозможно. Инвестор, прежде чем отдать свои деньги изучит нас «до дна» - наш рынок, порядок функционирования, тарифообразование, структуру, топливных баланс… Он хочет убедиться в том, что вложив средства, получит отдачу.

В этом смысле такие «качели» вечные. Я говорю про энергетику, но это касается любой другой отрасли. Куда двигаться: снижать тарифы или развиваться? Инвестиции – это и есть развитие: новые мощности, генерации, электростанции…

В Амурской области построена Бурейская ГЭС. Уменьшились тарифы? Нет. Но там введены в строй шесть новых школ, четыре из них с бассейнами, два спортзала, появились социальные объекты, создана вся инфраструктура города. До трети регионального бюджета, а это пенсионеры, учителя, врачи формируется теперь от работы станции. ГЭС позволила загрузить целый ряд предприятий Амурской области, начиная с металлоконструкций и кончая цементом. И мы не завершаем на этом работу. Принято принципиальное решение о строительстве так называемого контррегулятора. Речь идет о проекте, который изменит Дальний Восток в целом. Объемы абсолютно беспрецедентные – до 10 миллионов киловатт новых вводов. Годовой экспорт - до 60 миллиардов киловатт-часов. Уже подготовлены контракты. Если правительство скажет «да», мы начинаем осуществлять этот колоссальный проект.

Это - Дальний Восток, но подобная работа разворачивается по всей России. 20 миллиардов долларов пойдут не только на строительство новых станций, но и на развитие российского энергомашиностроения, электротехнической, электростроительной промышленности, строительного комплекса в целом. Только спрос на цемент для нужд энергетиков увеличился в 7 раз. Запускается энергетический локомотив, способный потянуть за собой развитие многих отраслей.

Но можно было выбрать другой путь – снизить тарифы. Тогда уж точно ничего бы не было. Я хорошо понимаю, что средний семейный платеж за электроэнергию - 90-100 рублей для людей, которые получают пенсию полторы-две тысячи, более чем ощутим. Тем не менее, считаю, что иначе нельзя. Три года назад это вариант подошел бы, потому что тарифы росли ниже инфляции. Сейчас нет. Иначе завтра и бедные, и богатые окажутся в темноте. Как мы с газом, в конце концов, окажемся.

- В послании президента Федеральному Собранию было подчеркнуто, что страна переходит на другие источники энергии. Наше будущее не с газом связано, потому что газ – это возможность влиять на весь мир. Как вы оцениваете эту ситуацию?

- Я являюсь категорическим сторонником активизации российских продаж за рубеж, в том числе сырья. Считаю это позитивным в экономическом и политическом смысле. Это первое.

Второе. Я считаю, что диверсификация топливной базы внутри страны совершенно правильная. И нам точно долю газа нужно снижать.

Третье. Уменьшение доли газа не означает снижение абсолютного объема его потребления. Потому, что в энергетике темп роста фантастический. Совершенно очевидно, что диверсифицируя топливную структуру, уменьшая долю газа, мы все равно будем нуждаться в большем его объеме внутри страны. И когда возникает вопрос, где приоритет – Россия или экспорт, двух мнений быть не может. Конечно, Россия.

Считаю, что наша беда - фундаментальная ошибка в понимании реального объема потребности газа в стране. Она будет стоить нам чрезвычайно дорого, и чем дольше не будет исправляться, тем хуже. Это ударит нас в ближайшую холодную зиму.

Зимой 2005-2006 годов мы попали в ограничение по газу на 50 процентов находились в ситуации падения давления в газопроводе вокруг Москвы, тогда серьезно обсуждался вопрос эвакуации. Вот что такое дефицит газа в холода. Больше всего я не хотел бы, чтобы руководство страны в ситуации, когда на улице минус 40 градусов, решало вопрос, как распределить газ между электростанциями. К сожалению, такая опасность есть.

После трех лет баталий мы убедили правительство сделать баланс, и тогда впервые появилась строчка – «дефицит газа». Дефицит 2007 года - 4 миллиарда. Дальше – 6, 10, 12… За месяц ничего не сделаешь, как минимум надо пять лет. Именно здесь, в моем понимании, и корень фундаментальной ошибки. Если не заниматься разведкой, строительством магистральных газопроводов, подземных газохранилищ, то последствия будут катастрофическими. Считаю это одним из главных рисков для страны на ближайшие годы.

- Может ли РАО ЕЭС участвовать в разведке и добыче газа?

- 30 июня 2008 года РАО ЕЭС ликвидируется, оно выполнило свою историческую миссию. Создан рынок, ему не нужен начальник. Другое дело, если вы спрашиваете о генерирующих компаниях – ТГК, ОГК. Территориальные оптовые генерирующие компании практически все заинтересованы в топливном компоненте всего цикла. Кто будет использовать уголь, кто - торф. И абсолютно правильно делают. Но с газом, к сожалению, в нашей стране практически невозможно.

- Ваше отношение к атомной энергетике и к возможному созданию компании со смешанной генерацией, включая атомную.

- Нас всегда подозревают в том, что мы конкуренты. Это не так. Насчет компаний со смешанной генерацией вопроса пока не стояло. Проблема сегодняшнего дня – дефицит электроэнергии в стране. Не просто выработки, а дефицит новых мощностей. В этом смысле мы считаем, что все, кто способен строить и вводить, сейчас просто на вес золота.

Программа атомщиков на 2007-й - ввод одного блока в год, в следующем – 2 блока, потом - 3 и 4. Многие считают это фантастической, а я смотрю реально. Правильно Кириенко ставит вопрос. Единственная проблема – очень длинный цикл. Строительство одного блока занимает 5-6 лет. В итоге до 2010 года общий объем ввода всех атомных мощностей составит 1 тысяча мегаватт. А по вашему пятому блоку Курской станции много вопросов, которые еще предстоит решить.

- Будете ли вы лично принимать участие в выборах, войдете ли в избирательный список СПС? Почему, на ваш взгляд, в России не увеличивается количество людей, которые голосуют за Союз правых сил?

- Очень непростой вопрос. Почему в России 55 процентов опрошенных считают величайшим политическим деятелем Иосифа Виссарионовича Сталина? Ну, убил 20 миллионов человек, с кем не бывает. Самый великий. Почему? Не знаю. Вот такая у нас страна.

Но другой нет. Значит, надо работать и добиваться результатов в этой. Не знаю, получится ли, но мы очень серьезно занимаемся. Наверное, вы знаете результаты недавних региональных выборов. Не триумф, но из «полумертвых» мы перешли в «полуживые», а кое-где и в «живые». Именно на этой основе сейчас разворачиваем работу по декабрьским выборам в Госдуму. Проходит барьер - семь процентов. Сложно. Очень непростая политическая обстановка. Тем не менее, эту задачу считаю крайне важной.

Что касается меня лично, не буду в списках ни в коем случае, ни в каком качестве.

  

Сергей МАКИЕНКО, г. Курск. Курская городская общественно-политическая газета "Городские известия", № 81, 7 июля 2007 г.