Начало нового года всегда заставляет посмотреть в прошлое и задуматься о будущем. А отсюда и интерес к различным аналитическим оценкам профессионалов того или иного сегмента российского рынка. Так что вполне логично поговорить сегодня с Президентом Института Энергетической политики Владимиром МИЛОВЫМ об его оценках прошлого и будущего российской энергетики.

- Владимир Станиславович, прежде всего, что представляет собой ваш Институт энергетической политики? Это звучит так внушительно и амбициозно…

- На самом деле институт – это очень маленькая организация, которая построена вокруг меня и моей команды людей, которые со мной когда-то работали в федеральных органах власти. Это частная консалтинговая структура. Мы консультируем крупный бизнес по поводу разнообразных, в том числе политических, рисков. То, что я веду общественную деятельность, делюсь своими знаниями о том, как правильно нужно строить энергетическую политику, -- это просто хобби, такая разновидность благотворительности. А живем мы оказанием консалтинговых услуг крупному энергетическому бизнесу, но частному, а не государственному.

- Привлекают ли вас в качестве экспертов при подготовке законопроектов в близкой вам энергетической сфере?

- В подготовке законопроектов мы участвовали вплоть до 2004 года включительно. А затем пропал интерес, так как в нашей стране перестали разрабатываться серьезные стратегии, программы, законы. Все, что сейчас делается, -- это просто обертка для лоббистских действий и корпораций. Участвовать в этом нет никакого желания. Да нас, в общем-то, и не зовут.

- И все же насколько реально ваше влияние на энергетическую политику? Или вы теперь устранились от решения каких бы то ни было государственных проблем, ограничившись только частным бизнесом?

- Нет, несмотря ни на что, влияние, безусловно, мы оказываем очень серьезное. Есть некоторые вещи, о которых мы часто говорим, а представители государства просто делают.

- Ну, например?

- Например, участие того же «Газпрома» в деятельности по контролю над газохранилищами в Европе. Когда был украинский кризис, я говорил: «У вас есть проблемная транзитная страна. Там есть риски не долгосрочного бойкота, блокады, а краткосрочных перебоев. Что надо делать? Надо запасти немножко газа в Европе, в хранилищах, а если возникнут трудности, дать его потребителям». Так что это была моя идея.

- А как вы относитесь к популярной в последнее время в России идее о строительстве новых АЭС? Насколько она заслуживает внимания? Есть ли в этом реальная перспектива развития российской энергетики?

- Я много раз высказывался на эту тему. Я не люблю это дело. Нет такой причины, по которой строительство АЭС в России можно было бы считать позитивным.

- Почему же? Вроде бы современные технологии, требования нового тысячелетия, удовлетворение растущих потребностей в энергетических ресурсов…

- Прежде всего, надо всегда иметь в виду то, что мы – страна с огромными запасами органических ресурсов. Газа в первую очередь... Зачем же нам строить энергетику, которая будет зависеть от импорта топлива для нее?

- Как так?

- Наши собственные запасы урана с приемлемым содержанием урана в руде не позволяют нам добывать больше 3,5 тысячи тонн в год. А мы потребляем 5 тысяч тонн.

- А кто же его добывает для нас?

- Казахстан. Мы нетто-импортеры. Нас спасают только две вещи. Первое – это складские запасы, которые остались от разоружения. Второе – нас спасают казахи. Но они уже создали совместное предприятие, переходят на выпуск западного типа тепловыделяющих сборок, чтобы поставлять их на западные реакторы, а также водят активные шашни с китайцами. Основной источник восполнения нашего дефицита топлива для АЭС мы можем потерять. Мы бегаем по всему миру с протянутой рукой, чтобы добиться урана. Даже в Австралии подписано соглашение, что 4 тысячи тонн урана в год будет поставляться в Россию. Отсюда логичный вопрос: с такими ресурсами зачем нам строить энергетику, которая зависит от импорта? Все страны мира стараются снижать зависимость от импорта, используя то, что есть в собственной стране, на собственной территории.

- Но, Владимир Станиславович, есть популярный миф о том, что атомная энергетика очень дешевая.

- Это взялось из пропаганды товарищей от атомной энергетики. Но они говорят только о стоимости текущей выработки, где крайне низкие затраты на топливо. Условно говоря, учитывают только переменные затраты. Но так же нельзя! Давайте сравнивать капитальные затраты. Сколько стоит построить парогазовый энергоблок? Максимум – 800 долларов за киловатт. А сколько стоит построить атомный? Минимум – 2200 долларов. А по реальным российским расценкам – все 3-5 тысяч долларов за киловатт. При этом никто никогда ни в какие сметы не укладывается. И так не только в России. Так что миф о дешевой атомной энергетике – это действительно только миф.

- Но вы видите препятствия для ее развития только в дороговизне?

- Не только. Ведь развитие атомной энергетики – это на самом деле побочная помойка от военного производства. Надо понимать, что изначально так называемый «мирный атом» -- это просто отходы военного производства. То есть надо было придумать, как на гражданке это использовать, – вот и придумали. На мой взгляд, это было страшной ошибкой. А про экологию и безопасность я вообще молчу.

- Может, не стоит молчать?

- Да, в общем-то, это ни для кого не секрет, что сейчас мы все больше начинаем упираться и в проблему отходов. А это никогда не включалось ни в какие сметы, ни в какую стоимость атомного электричества. Вы включите решение проблемы отходов в запланированные расходы, и электроэнергия, вырабатываемая на атомных станциях, у вас сразу платиновая получится.

- Но мы все время слышим историю про то, что нынешнее поколение тепловых реакторов – это временный этап. Может быть, в ближайшем будущем нас действительно ждет научный и технологический прорыв, который разрешит множество проблем? И надо просто немного подождать?

- Да мы слышим эту историю о «научном и технологическом прорыве» весь период существования атомной энергетики. Мы, дескать, скоро изобретем реактор на быстрых нейтронах, где можно будет сжигать все без остатка, не будет отходов; все будет очень дешево стоить. Где это все? Да, у нас на Белоярке есть что-то там на быстрых нейтронах. Но это все очень дорого стоит. Кроме того, там есть конструкторские проблемы, о которых я не очень хорошо знаю, потому что атомщики не любят со мной об этом говорить.

У нас была разработана еще в 1999 году стратегия развития атомной энергетики. Как принято в русской бюрократической традиции, она начиналась с того, как все плохо. Эта стратегия, грубо говоря, просила денег. Она рассказывала, как плохо все обстоит с тепловыми реакторами; что они неэффективные, опасные, жрут много топлива, дают много отходов, поэтому надо развивать энергетику на быстрых нейтронах. Однако в этой сфере есть некоторые проблемы, и для того, чтобы их решить, надо, дескать, дать нам, атомщикам, денег. Это абсолютно честно. Так оно все и есть на самом деле: старое неэффективно и опасно, а на новое надо дать денег.

- А что в итоге?

- В итоге ничего из этого не будет. Оказывается, что теперь нам надо всю страну застроить старыми тепловыми реакторами, которые могут работать только на богатом уране, которого у нас мало, поэтому его надо ввозить из Казахстана или из Австралии. А этот уран к тому же дает большое количество отходов. И что будем делать с этими отходами? Не слышу ответа...

К тому же в России уже шесть блоков выработали проектный ресурс. Работают они на продлении. Там резко выросло число инцидентов. Ничего катастрофического пока не было, но ясно, что они старенькие, надо ликвидировать это все. А это тоже недешевое довольствие. Когда литовцы выводили свою атомную станцию, им снятие с эксплуатации обошлось более чем в два миллиона евро. Вот вам стоимость атомной энергии.

- Значит ли все вышесказанное, что вы вообще выступаете против альтернативных источников энергии, если наша страна богата нефтью и газом? Не противоречит ли это мировым тенденциям в развитии энергетики?

- Мое убеждение в том, что мировой энергетический баланс будет эволюционировать в сторону более распределенной, если можно так выразиться, структуры. Будет все представлено на рынке. Вот вы заходите в магазин и хотите купить ноутбук. Но там нет универсальной модели, нет никакой универсальной батарейки. У каждого – своя батарейка, свое предназначение. Думаю, что энергетический баланс, в котором доминируют несколько энергоисточников – газ, нефть, уголь, – уже остается в прошлом. Будут более распределенные структуры, где каждый вид энергии будет играть свою функциональную роль. Например, биотопливо – в сельском хозяйстве, а скажем, водородные двигатели – в городском пассажирском транспорте. Ветряная и солнечная энергетика может пригодиться в индивидуальных жилых хозяйствах, в том числе в сельской местности.

- Но между ними может быть конкуренция. И какой-то из видов альтернативной энергетики может, в конце концов, вырваться вперед в этой конкурентной гонке.

- Дело в том, что каждый вид альтернативной энергии имеет свои системные недостатки, которые не позволяют ему стать универсальным. Солнце, например, маломощное, как это ни странно звучит. С ветряками такая проблема, что их нельзя подключать, а можно использовать только в индивидуальном режиме, желательно с аккумуляторами, потому что непредсказуем график выработки.

Для диспетчеров это страшная головная боль. Как их работа построена? Они должны балансировать в каждый момент времени производства и потребления электроэнергии. Их работа построена так, что они точно знают, где что можно произвести, управляют этим. Не управляют – нет спроса. Они смотрят на спрос, реагируют на него и управляют производством. А ветряки создают дополнительную переменную в уравнении. Когда они будут давать электричество в сеть, никто не знает. Они сейчас начали давать, а в следующий момент отключились.

- Так значит, их нельзя использовать? И массовое использование ветряков для выработки энергии в некоторых странах – это тоже миф?

- Нет, почему же? Индивидуально ветряки можно использовать. Хотя по капитальным затратам это недешево. Хороший ветряк индивидуальным хозяйствам сегодня обойдется слишком дорого. В Европе они это делают за счет субсидий. Это настолько выгодно, что я даже знаю некоторых домовладельцев в Европе, которые получают субсидию, ставят ветряк, но не подключают его. Он даже не работает. А работают у них дизель или газ. Но ветряк стоит красивый, крутится, а субсидия на счет капает.

- А что лично вам кажется наиболее эффективным и перспективным из альтернативных источников энергии?

- Мне, например, кажется, что более эффективны солнечные батареи на крыше. Тем более что этот сегмент сейчас хорошо развивается технологически. Скажем, в Китае, в Пекине и Шанхае, у каждого нового дома на крыше есть водосборник и солнечная батарея. Дело в том, что для улавливания солнечной энергии не обязательно, чтобы постоянно светило солнце. Облака не страшны. Солнечный свет все равно проходит, энергия улавливается. Это очень эффективно, потому что солнечных батарей вполне достаточно для конкретных домов.

- Когда мы говорим об альтернативных источниках энергии, то подразумеваем, что основными являются нефть и газ. Те же автомобили ездят на бензине. Как вы относитесь к тому, что существует нефтяное лобби, которое не дает развиваться новым технологиям? Кто заинтересован и может являться источником инноваций?

- Я должен сказать, что как раз нефтяные международные компании больше всего вкладывают денег в разработку альтернативных технологий. И они добились самых лучших результатов. В нефтегазовых компаниях работают умнейшие люди, которые прекрасно понимают: если процесс нельзя остановить, то его лучше возглавить. Они понимают, что только их личное участие в разработке альтернативных технологий поможет им завоевать лидирующие позиции на новых рынках. Они понимают, что в перспективе переход на альтернативные источники неизбежен. Вопрос в том, сколько времени это займет.

Очень важно понимать, что альтернативным источникам энергии предстоит пройти серьезный путь коммерциализации, чтобы они стали экономически выгодны. Это все пока очень дорого. Гораздо дороже традиционных источников энергии. Так что во всем мире пока используют традиционное топливо потому, что оно намного дешевле, а не потому, что лобби есть.

Думаю, у нас есть 20-30 лет, за которые мы можем себе позволить прорыв, чтобы стоимость этого дела резко снизить. Это возможно. Вспомните компьютеры, мобильную связь... Возможно такого прорыва добиться, и время у нас есть. Правда, если мы эти 20-30 лет упустим, то проблема с нехваткой нефти будет действительно. Но пока такой проблемы не предвидится.

- Не могу не спросить у руководителя Института Энергетической политики о том, как вы оцениваете нынешнюю реформу электроэнергетики?

- Что касается реформы, то это долгий разговор. Результаты очень смешанные. Скорее, она поворачивается в неправильную сторону. Мы думали, что там будет конкурентный рынок. Мы не ожидали, что все это дело скупит «Газпром». А тут еще РЖД заявляет, что хочет генерирующую компанию выкупить. Короче, пытаясь создавать конкурентный рынок, похоже, можем создать систему, которая, напротив, в конкуренции не заинтересована. Она заинтересована в монополизации и выкачивании из потребителя денег.

Материал подготовлен при содействии «Клуба региональной журналистики».

  

Галина СТАВРИЕЦКАЯ, г. Тамбов. Журнал "Электро-info", март 2008 г.