Российское образование в мире давно уже не считается качественным.

В клубе региональной журналистики "Из первых уст" состоялась встреча с заместителем директора Института развития образования ГУ ВШЭ Ириной Абанкиной. Вопросы реформирования образования волнуют всех без исключения. Поэтому разговор был заинтересованным и подробным. Журналистов занимало все, что касается получения знаний, их качества и доступности.

- Довольно много мифов о нашем образовании, как о качественном. Но, к сожалению, сегодняшнее наше положение в сравнении с другими странами выглядит не очень убедительно. ПИЗА - это обследование пятнадцатилетних ребят, обучающихся во всех типах образовательных учреждений. В нем участвуют 46 стран. Мы находимся в третьей группе с результатом статистически ниже среднего. Ни одной европейской страны из Северной Америки, Тихоокеанского региона после нас нет. На первых местах Австралия, Финляндия, Южная Корея, Япония, довольно высоко с большими усилиями удерживаются Бельгия, Нидерланды и Англия. Из 15 участвующих в рейтинге европейских стран мы - на последнем месте.

Что-то у нас совсем не то происходит в основной школе, и мы никак не можем сдвинуть эту ситуацию.

- Видимо, учителя перестали вкладывать в учеников всю душу, как это в большинстве своем делалось раньше?

- Получены два очень тревожных показателя. Мы занимаем первое место по уровню недовольства учителей. То есть наших ребят учат люди, которые испытывают глубокий внутренний диссонанс, неудовлетворенность своей работой, заработком, статусом. Это, конечно, очень печально. Вот среднестатистический портрет нашего учителя: "Женщина пятидесяти лет. Мало читает. В театр почти не ходит. Работу свою любит, но в результативности не заинтересована. При этом едва сводит концы с концами". Таких у нас большинство. И второе - мы занимаем практически последнее место по уровню квалификации наших учителей. Это страшно обидно, потому что мы-то считали: уж с этим у нас все в порядке, поскольку в целом 86 процентов учителей с высшим образованием. Но нигде в мире полученное двадцать лет назад образование не считается образованием. Педагог должен учиться всю жизнь.

- Каково ваше отношение к единому государственному экзамену?

- Нам очень нужна такая система. Испокон века учителя сами себе ставят "четверки", "пятерки" или "двойки" - это общая практика. Но должна быть и другая, объективная оценка. Пусть на одни и те же вопросы ответят ребята по всей стране, хотя бы к концу школы.

Тесты, безусловно, надо совершенствовать. Но не иметь независимой от школы системы оценки качества образования невозможно.

- Что у нас происходит с высшим образованием?

- Еще недавно мы переживали, что в мировом рейтинге на 67-м месте наш МГУ, причем единственный из российских в первой сотне. Следующий, 343-й, - Санкт-Петербургский университет. Больше среди 500 вузов - ни одного российского.

А "Таймс" опубликовал рейтинги двухсот высших учебных заведений, и в этом перечне ни одного российского, даже Московского университета. Можно ругать все эти рейтинги. Они нам могут не нравиться. Но... и выводы делать пора!

В 2002 году было принято Болонское соглашение. Прошло более пяти лет, мы только что закон приняли. И что же? Готовы вузы к двухуровневке (бакалавриат и магистратура)? Нет. Стандарты не проработаны, программы не сделаны. Так что нас ждет большой и долгий труд по вхождению в Болонский процесс.

В России прием в вузы фактически превышает выпуск из школ. При этом только 40 процентов бюджетных мест, остальные - платные. По качеству и цене образование очень разное. Переход к массовому высшему образованию, когда больше трети выпускников переходят из школы в вузы, поставил непростой вопрос: как обеспечить финансирование для поддержания массовости. Когда 10-20 процентов переходят из школы в вуз и не выходят на рынок труда, это нормально, но когда всем классом идут в вуз - любому бюджету выдержать это трудно.

- Не секрет, что преподаватель вуза заинтересован в том, чтобы протащить в институты как можно больше "своих" детей и активно занимается репетиторством. Порой доход от этой деятельности в разы превышает его зарплату в институте. В итоге в вуз идут слабые студенты.

- У нас, конечно, очень дешевый труд преподавателя. Поэтому он бегает по вузам, занимается репетиторством.

Хорошие педагоги действительно за год-два умудряются почти любого ребенка подготовить к поступлению. Если бы они так же вложились в совершенствование высшего образования, в научные исследования, наверно, мы бы имели другую систему. Но известно, что в репетиторстве лежат большие деньги. По Москве цифры известны. Ленивый репетитор 100 тысяч рублей в месяц зарабатывает. Естественно, это наиболее сопротивляющаяся изменениям и реформам часть педагогов. Они не занимаются научно-исследовательской работой. У нас очень низка доля вузов в затратах на науку. И это тоже не может радовать.

- Решит ли национальный проект "Образование" все накопившиеся проблемы?

- Безусловно, работа эта важная и нужная. Но все перегружено отчетностью: не успели посадить, как начали выдергивать. При этом отметим, что государственная поддержка вузов и школ принципиально различается. Вузам дали деньги под их программы развития, под будущее. Школам - за прошлые заслуги. Для вузов очень заметный размер поддержки. Некоторые закупили уникальные приборы. Например, дальневосточный вуз - оборудование для исследования океана, которого даже в Японии нет.

Отдельно стоит проект модернизации образования. Это и новая система оплаты труда: уход от почасовки, введение стимулов, а главное, учет результативности. Зарплата будет высокая - не потому, что учитель заслуженный или у него стаж 20 лет и пять дипломов о высшем образовании. А потому, как сдали его ребята ЕГЭ, каких успехов достигли в олимпиадах, конкурсах.

- Есть ли какой-то документ по поводу оценок? Неизвестно, что значит "единица" и чем она отличается от "двойки", а та, в свою, очередь от "тройки"? К примеру, реферат, скачанный из интернета, на мой взгляд, заслуживает "тройки". Все-таки ребенок проделал какую-то работу, использовал интернет, потратил бумагу и свое время. Педагог поставил "двойку", но внятно объяснить это не мог. Существует ли какой-то документ на государственном уровне, которым можно руководствоваться при выставлении оценки?

- К сожалению, документа нет. Это отдано на откуп учителям, причем во всем мире. В вузах, правда, существуют критерии оценки. Но они настолько расплывчаты, что объяснить, почему это "неудовлетворительно", а не "удовлетворительно", почти невозможно. Пока мнение преподавателя и его влияние, конечно, остаются очень сильными.

Во всем мире, в отличие от нас, очень жесткие требования к плагиату. Если работа на 60 процентов не самостоятельна, ее попросту не оценивают.

- Влияет ли на качество образования тот факт, что у нас нет единого возраста, когда ребенок идет в школу? Ему должно быть не меньше шести с половиной лет, но в результате кто-то отдает чадо в 6, кто-то в 7, кто-то в 8.

- По исследованиям психологов - нет, не влияет. Дети разные. Психологи считают, что с шести - рановато. Однако в Англии, например, реальное систематическое образование с пяти лет, поэтому к пятнадцати англичанин имеет десятилетнее образование, а наши ребята, особенно в селах, имеют в эти годы семь-восемь классов.

- Скоро будет вводиться нормативно-подушевой метод оплаты труда? То есть те коллективы, где много детей, будут получать больше денег. А что ждет малокомплектные школы?

- Они вообще должны быть выведены из нормативно-подушевого финансирования. Если в школе более 300 учеников, она хорошо вписывается в новую систему. Меньше 100 - надо подумать о транспорте и других возможностях. От 100 до 300 - прямо скажем, сложная задача. Тут нужны программы реструктуризации, оптимизации, развития сети. Но зарплату учителям, которые там работают, надо обеспечивать полностью.

- Без профориентации образования - никуда. Как вы относитесь к идее создания в средней школе более глубокого изучения будущих специальностей?

- Положительно. Считаю, к 15 годам у человека сформировались основные компетенции: умение учиться, работать в коллективе, собирать и анализировать информацию. Ученик в состоянии ответственно подойти к жизненному выбору. А мы должны помочь ему. Если ошибется, должна быть возможность перехода. Общество обязано финансировать поиск учеником профессии. Если он не сделает этого выбора вовремя, он и потом не сможет его сделать.

  

Гульшат КУРАМШИНА, г. Уфа. Газета "Вечерняя Уфа", 22 февраля 2008 г.