Почему в России так и не появился сильный средний класс?

Татьяна МАЛЕВА, директор Независимого института социальной политики

Мы очень мало знаем о социальной структуре современного общества. Что такое средний класс? Это люди с определенным достатком. Должны быть достаточно высокие пороги, которыми описывается их материальное и имущественно положение. К среднему классу относятся люди с высшим образованием, имеющие стабильное высокое положение на рынке труда. И еще очень важно, относит ли себя человек сам к среднему классу.

В начале 2000 года, когда наш институт проводил исследования, было обнаружено, что по материально-имущественному положению у нас есть 22% состоятельных россиян. Относительно образованных и имеющих стабильное положение на рынке труда - тоже 22%. И мы нашли 40% тех, которые сами себя отнесли к среднему классу.

Но самый главный вопрос заключается в другом. А кто остальные? 80% бедности не бывает. Остальная часть российского общества крайне неоднородна. Посмотрим на тех, у кого нет ничего: ни доходов, ни образования, ни достойного положения на рынке труда, и которые сами себя относят к низшему классу, практически, к социальному дну. Их оказалось не 80%, а 10%. Остается 70%. Это класс, который завис между молотом и наковальней. С такой ситуацией мы в 2001 году входили в стадию экономического роста.

Слабый средний класс

Тогда культивировался миф, что, наконец, случилось великое счастье –экономический рост. Общественные ожидания были таковы, что долгожданный рост, как награда за долготерпение, приведет автоматически к росту среднего класса.

В середине 2007 года наш институт снова провел обследование, под него попали 11 тысяч российских домохозяйств из 32 регионов Российской Федерации. Это беспрецедентное обследование! Мы увидели, что ситуация на самом деле мало изменилась. Печально, но экономический рост не сдвинул нашу архитектонику с точки зрения социальной структуры в сторону улучшения. Восемь лет потрачены зря. Это сам по себе потрясающий диагноз, удивительный по силе негативизм. Вне зависимости от того, был бы кризис или нет, такого длительного периода и такого высокого экономического роста у нас уже не было бы и не будет.

Тем не менее, я предвижу вопрос от оппонентов: как же так? Все-таки экономический рост был. Отменить его нельзя. Неужели он ничего не дал? Да, все-таки на 10%, если бы речь шла только о доходах, средний класс подрос. Но на самом деле, доходы не являются механизмом вхождения в средний класс. Оказалось, что самое узкое место связано с социально-профессиональным средним классом.

Строго говоря, это означает следующее. Российская экономика в том виде, в котором она развивалась все эти восемь лет, не создает рабочих мест для среднего класса. Если еще более агрессивно сформулировать этот вывод, то сегодня российская экономика не нуждается в среднем классе больше чем на 20%. Она произвела 20% среднего класса, вот ей столько и надо.

Это страшный вывод. Если посмотреть на данные статистики, относительно высокооплачиваемых рабочих мест с заработной платой выше среднего у нас всего 28%. Откуда мы возьмем средний класс, если у нас всего 28% рабочих мест, где заработная плата выше средней по экономике?

Это означает, что мы можем вырастить только слабый, бюджетозависимый средний класс, которому будем повышать заработную плату, который будет зависеть от возможностей федерального бюджета, который на наших глазах сейчас растает. Устойчивого среднего класса, который способен к саморавзитию, к инновациям, к самостоятельности, мы не вырастим.

Не может страна развиваться, если в ней 20% среднего класса. Кто будет осваивать наукоемкие производства? Кто будет осваивать нанотехнологии? Кто будет осваивать инновационные финансовые техники и практики? К этому способны только 20% населения. Справится ли они с тем, чтобы вытянуть всех остальных?

Способы борьбы с бедностью

Совершенно ясно, что средний класс – это, прежде всего, высокие требования не только к уровню доходов, уровню материального благосостояния, но и особые требования к параметру, который называется «рынок жилья». Сегодня консолидированы все усилия для решения вопросов жилья: стартовали ипотечные программы, жилищные кредиты и программа «Доступное жилье». Но только 5% российского населения находится в зоне этой программы. Знание русского языка не позволяет мне назвать доступным то жилье, которое доступно 5% населения. Это национальный проект «Доступное для некоторых жилье».

А что с политикой в области пенсий? Мы видим, что все усилия по пенсионной реформе, по реформированию и подтягиванию социальной сферы привели к тому, что мы достигли невероятного успеха – с 2002-2003 реальный размер пенсии года стал равен прожиточному минимуму. Но осталась вторая сторона войны пенсии с прожиточным минимумом - война с заработной платой, которую мы проиграли. Процент замещения (соотношение среднего размера пенсии и средней заработной платы в российской экономике) медленно, но верно падает. Сейчас он равняется 25%. Это означает, что при окончании трудовой жизни среднестатистический россиянин может рассчитывать только на четверть своего дохода, а если мы говорим о среднем классе, то еще меньше.

Мы вынуждены признать, что российская пенсионная система преследует собой цели не страхования среднего класса и полноценных работников. Это инструмент борьбы с бедностью. Добиваемся мы только одного - что наши средние размеры пенсии равны прожиточному минимуму.

Государство это понимает. Оно предприняло попытку ввести альтернативу государственной пенсии – добровольное пенсионное накопление. Привлекательная идея. Посмотрим, что она дает. Для того чтобы войти в систему добровольных накоплений, российскому работнику нужно реструктурировать свои расходы таким образом, чтобы высвободить часть. На это готовы только 6% людей трудоспособного возраста. Когда мы задаем вопрос: Вы можете назвать сумму, которую готовы передать в эту систему?», эти 6% населения тают до 1%. Выясняется, что число лиц, которые будут участниками этой системы, ничтожно мало. Это не более 0,5 млн. человек. Максимум – 1,5 млн. человек. Но у нас 70 млн. человек занятых. Вот ответ, насколько эта система может стать альтернативой государственной пенсионной системе.

Кризис для среднего класса

Первая социальная группа, которая понесет потери от сегодняшнего финансового кризиса, это средний класс, поскольку он слабый, не очень устойчивый и не очень богатый. Что ему сейчас угрожает? Когда кризис переходит на стадию банковского, это чревато потерями депозитов, средств на карточных счетах. Средний класс стал держателем ценных бумаг и на инвестиционном рынке его ожидал удар. Даже когда люди спасают свои сбережения, нет никаких гарантий, что будет правильно угадан валютный курс.

Среднему классу угрожает потеря работы, сокращение рабочих мест и снижение заработной платы, потеря премий, бонусов. Тем не менее, я хотела бы внести некоторое спокойствие в этом смысле. Напоминаю, что в 1998 году было высокое напряжение, связанное с тем, что средний класс потерял работу, и снизилась его заработная плата. Но через 4 месяца этот гриб на рынке труда рассосался и ситуация нормализовалась.

Какие еще есть угрозы? Это невозможность части населения погасить взятые кредиты, невозможность получить новые. Это высокая инфляция, за которую заплатит все население. И, наконец, сокращение социальных расходов государственного бюджета, поскольку, в конечном итоге, кризис не даст нам новых оснований для того, чтобы заниматься профицитом государственного бюджета, как это было несколько лет тому назад.

Но любой кризис рано или поздно дает позитивные решения. Вопрос в скорости и как долго кризис будет длиться. Российский средний класс в большей степени начнет ценить рабочее место, которым уже располагает, то есть, произойдет некоторое выравнивание спроса и предложения на рынке труда.

Нельзя рассчитывать то, что поможет государство или социальные программы. Из кризиса выйдут те, кто может быть компетентным, предприимчивым, активным и мобильным.

  

Ольга БОГДАНОВА, г. Пермь. Газета «Пятница» от 26 декабря 2008 г