В своем послании Федеральному Собранию президент Дмитрий Медведев заявил о том, что в Калининградской области будет размещен российский ракетный комплекс «Искандер». На вопросы обозревателя «ТР» о судьбе «Искандеров» и перспективах армейской реформы ответил известный военный эксперт Александр Гольц

— Александр Матвеевич, прокомментируйте, пожалуйста, позицию президента по поводу размещения в Калининградской области комплекса ракет «Искандер» и, следовательно, превращения самого западного российского региона в укрепрайон.

— К моему удовлетворению, эту историю уже втихаря отыграли. Сказали, что не собираются их развертывать. А вот в случае, если американцы разместят элементы ПРО в Европе, будут предприняты ответные действия.

На самом деле с военной точки зрения ничего более глупого, чем развертывание ракет «Искандер», представить себе нельзя. Дело в том, что заявленная их дальность — 280 км. Для справки. Радар в Чехии находится от нас на расстоянии 800 км. Знающие люди упорно подмигивают и говорят: можно увеличить дальность. Но при этом делают вид, что забыли о существовании российско-американского договора о ракетах средней и меньшей дальности, запрещающего каждой из сторон иметь ракеты дальностью свыше 500 км. Размещение ракет приведет к выходу России из этого договора.

А дальше еще более интересная история. Мы подписали 20 лет назад договор РСМД по одной простой причине. К тому времени уже договорились о потолках стратегических вооружений — это договор ОСВ-2. И втихаря советское правительство решило получить превосходство на театре военных действий. Тем более что появилась хорошая ракета СС-20, которую мы быстро разместили в Германии, Венгрии, Польше и Белорусском военном округе. Мы поставили под угрозу войска и страны проклятого НАТО. В ответ американцы развернули свои ракеты средней дальности — крылатые и «першинги». В итоге превосходство получили не мы, а американцы. Потому что наши ракеты могли достать, в лучшем случае, до Лондона, а американские — до Москвы.

Возвращаясь к этой конфигурации, мы забываем, что ставим на вооружение ракеты «Искандер» производства 1999 года. На моей памяти, до сих пор их было произведено 6 штук за 8 лет. Они должны производиться на Ижевском заводе, который выпускает ракеты «Тополь-М» и уже захлебывается от заказов.

— То есть ракет нет, и говорить, в общем-то, не о чем?

— Ну, допустим, мы сможем произвести эти ракеты. Таким образом, страна тут же возвращается назад. Если будет создана угроза для государств НАТО за счет наших ракет, тогда они вынуждены будут ответить. Пока что в НАТО даже не производят ракеты средней и меньшей дальности. По ряду обстоятельств они решили отказаться от этого вида вооружений. Но тогда они начнут это производство или выпуск еще чего-нибудь, что будет нацелено на наши районы. Мы вернемся к ситуации начала 1980-х годов. По-моему, это не самый лучший вариант.

Повторю: сейчас стали отыгрывать назад эту историю. Думаю, это было, скорее, сотрясение воздуха.

Еще более загадочная история с размещением в Калининградской области объекта подавления радара, который находится за сотни километров от Калининграда. Я общался со специалистами, они говорят: «Понимаешь, какая штука. Похоже, они забыли, что Земля круглая». Волна, отражаясь от поверхности Земли, многократно слабеет. Трудно представить электронный импульс, если он посылается не из космоса, а с Земли, способный подавить радар в Чехии.

— Каковы, на ваш взгляд, перспективы военной реформы в России?

— На закрытом заседании Госдумы выступил начальник Генерального штаба Николай Макаров. Вот оттуда и утекла цифра, которая меня потрясла больше всего. Там была названо общее количество вооруженных сил не только в мирное время. Мы теперь знаем, что к 2012 году оно должно составлять 1 млн человек. Численность же вооруженных сил в военное время предполагает 1 млн 700 тыс. человек. Это означает, что в военное время российская армия увеличится всего на 700 тыс.

Еще совсем недавно мы предполагали защищать Родину, осуществляя массовый призыв, по разным оценкам, от 5 до 8 млн человек. Если эта цифра соответствует действительности, в чем у меня нет уверенности, и если за этим стоят действия, которые мы можем предполагать, то мы находимся на пороге полной революции в военной организации России. Предстоит не сопоставимый ни с чем гигантский процесс. Я разговаривал с более старшими людьми, на память приходит только хрущевская реформа, когда было сокращение на 1 млн 200 тыс. человек. Но даже при сокращении на 1,2 млн в запас было уволено всего 500 тыс. офицеров. Если иметь в виду, что в армии тогда было 4,8 млн человек, то в процентном отношении это гораздо меньше, чем предполагается сейчас.

При этом мы имеем дело только с количественными сокращениями. Непонятно, идет ли речь о качественных изменениях. Если их не произойдет, то даже если эти жесткие сокращения будут осуществлены, через некоторое время старая модель вооруженных сил возродится как Феникс. Безусловно, действия такого масштаба вызваны тем, что существующая модель военного строительства полностью и окончательно деградировала. На пике в советской армии служили 3,5 млн человек. В результате распада Союза и сокращения мы вышли на 1 млн 300 тыс., потом на 1 млн 100 тыс. Но структурно ничего не менялось. Осталась уменьшенная в четыре раза и фактически не работающая модель советских вооруженных сил.

Я думаю, что не в последнюю очередь решение о проведении реформы вызвано и последствиями российско-грузинской войны. Несмотря на пропаганду и угар «Мы победили», более или менее очевидно, что 30-тысячную грузинскую армию, может быть, победить и можем. А вот если армия противника будет чуть больше, это уже вопрос. Тем более выяснилось, что никакого высокоточного оружия в российских вооруженных силах нет. А для того, чтобы отдать приказ своим подчиненным, командующий армией Хрулев просил мобильник у журналиста, который по стечению обстоятельств оказался с ним рядом. Тот же Хрулев попал в танковую засаду. Командующий армией! Это совершенно немыслимо. Он попал в засаду только потому, что никакой инструментальной разведки не проводилось.

Итак. Была некая модель. В нынешних условиях она начала разлагаться.

— Какими же обязаны быть качественные сокращения? В чем должна состоять настоящая военная реформа?

— Первое. Создание корпуса профессиональных сержантов. Дедовщина в нашей армии будет до того времени, пока не появятся профессиональные сержанты. Уже объявлено о том, что, начиная с 2009-го, до 2012 года будет создаваться корпус профессиональных сержантов. Но чему и как будут их учить — тайна сия велика есть.

Второе. Можно сократить военные училища. Но улучшит ли это качество подготовки? Сегодня из наших военных училищ выпускают ухудшенный вариант советского лейтенанта. Проблема заключается в том, что этот лейтенант — по большому счету ремесленник, касается ли это самолета, ракеты, танка, орудия, БМП и так далее. Поэтому переучивание на новую технику в советской и российской армии становится чудовищным кошмаром. Курсантов совсем не учат командовать и управлять людьми.

Кардинальной реформы требует система прохождения службы. В армии младший офицер почти такое же безответное существо, как солдат-срочник. С ним могут сделать все что угодно. Система продвижения по службе является тайной за семью печатями. Надо наладить конкурсную, открытую, гласную систему служебного продвижения.

Третье. Понятно, что такие реформы возможны только в условиях реального гражданского контроля над военной сферой. У нас в лучшем случае существует политический — со стороны президента, администрации президента и так далее. Общество совершенно устранено от контроля над вооруженными силами в силу одной простой причины. Избранники этого общества добровольно отказались от попыток контролировать свою армию.

— Каковы, на ваш взгляд, последствия реформы?

Если за количественными изменениями последуют качественные, то Россия будет иметь другую армию. Это будет долгий, тяжелый, мучительный процесс. Если же все ограничится только количественными показателями, то через некоторое время неизбежен возврат к модели массовой мобилизационной армии. Пытаясь провести радикальные реформы в вооруженных силах, реформаторы неизбежно вступят в противоречие с существующей государственной системой. Профессионализация армии, возвращение к ситуации, когда военная служба становится не налогом, а профессией, неизбежно меняет отношения между гражданином и государством. Введение гражданского контроля требует и иного парламента.   

Ольга НОВОСАД, г. Калининград Еженедельная газета Калининградской области «Тридевятый регион». 27 ноября 2008 года