Что думает о кризисе и сроках его окончания известный экономист, бывший первый заместитель председателя Центробанка, а сегодня – профессор Высшей школы экономики Сергей АЛЕКСАШЕНКО? Предлагаем фрагменты его выступления на семинаре Клуба региональной журналистики.

По большому счету кризис – это момент, когда ломается одна тенденция, а вторая еще не сформировалась. И где-то до сентября прошлого года у нас в стране, в экономике, была устойчивая повышательная тенденция, все росло. Росла экономика, почти до августа росли золотовалютные резервы, зарплаты росли, профицит бюджета. В общем, все было хорошо.

С сентября тенденция начала ломаться, и никто не понимал, что будет происходить дальше. Собственно говоря, во многом паническая реакция властей, которую мы наблюдали в сентябре-октябре, когда они просто выплескивали деньги, обещали направо и налево всем 20% ВВП раздать, а это еще один бюджет. Вот это и был кризис, потому что никто не понимал, какой будет новая тенденция.

К концу года, где-то к декабрю, основные параметры новой ситуации уже сформировались. Стало понятно, что российская экономика впервые в своей истории попала в состоянии рецессии, то есть спада. Для экономик всего мира, для западных экономик в этом нет ничего удивительного, потому что с какой-то периодичностью, примерно раз в десятилетие, они попадают в рецессию той или иной степени тяжести. Но для российской экономики постсоветского периода это впервые, поэтому никто не мог даже предсказать, какой будет глубина этого спада.

Многие эксперты, правительственные чиновники год-полтора назад говорили, что наша экономика вообще уже не зависит от нефти и растет, опираясь на внутренний спрос. Что есть, конечно, такая величина – цена на нефть, но она не очень важная. И вот сегодня мы воочию можем наблюдать, насколько велика зависимость российской экономики от экспортного сырья.

К середине этого года, когда цены на нефть достигли своего максимального уровня, примерно 93% российского экспорта составляли по стоимости нефть, газ, металлы, древесина и первичная химия. Еще дерево и лесоматериалы. Все остальное – вооружение, трактора, КамАЗы, «жигули», зерно – всего 7%. Оказалось, что Россия действительно заняла очень неприятное место в технологической цепочке мировой экономики. Когда цены на сырье упали, выяснилось, что экспорт к концу прошлого года сократился на треть. И, видимо, будет снижаться дальше. Промышленное производство упало на 10%, грузовые перевозки железными дорогами упали на 30%. Производство и потребление электроэнергии тоже снизилось на 9%. Стало понятно, что российская экономика вышла в какое-то новое, принципиально иное состояние, которое будет наблюдаться длительное время. Его можно называть депрессией или рецессией, но это и есть та новая тенденция, в которую мы попали.

С точки зрения анализа ничего кризисного здесь нет. Теперь, по прошествии месяца, двух, трех, все больше и больше будет появляться таких цифр, данных, картинок, которые будут позволять рисовать общую картину.

Но мне кажется, что в этот период, который мы станем переживать, что никаких взрывных событий не будет. Не будет перелома в худшую сторону. А кризис – это обычно в худшую сторону. Когда в лучшую – это не кризис, это выздоровление. К сожалению, и этого пока не следует ожидать. Как не следует ожидать и того, что в Америке – Обама, в Европе – Трише, в Китае – Вэнь Дзябао, у нас – Путин, Медведев примут какое-то гениальное решение, и экономика резко пойдет вверх. Потому что проблем и в мировой экономике, и в американской, и в европейской, и в китайской, и в российской достаточно много. И решать их будут долго, последовательно, медленно. По многим проблемам сегодня даже непонятны пути их решения.

Лучше всех держатся китайцы. Было замечательное выступление их президента Вэнь Дзябао на форуме в Давосе. Он очень четко сказал: да, конечно, есть трудности. Да, мы понимаем свои слабости. И дальше: слабость такая, слабость такая, слабость такая. И именно поэтому мы принимаем такой набор мер, который, с одной стороны, позволяет нам минимизировать влияние кризиса. С другой стороны, решать наши стратегические цели. То есть мы по плану боремся со слабостями. Кризис по-китайски означает, что темпы роста экономики снизились с 12 до 6-8%. Вен обещает, что будет 9% даже в 2009 году.

Про доллар

С курсом рубль - доллар ничего хорошего не будет происходить. У России резко сократился экспорт, импорт сократился не так сильно, в результате возник большой дефицит платежного баланса. Платежный баланс – это статистическая таблица, которая показывает, сколько валюты из страны уходит и сколько приходит по разным каналам. Платежный баланс делится на две большие части. Первая – текущие операции: экспорт и импорт товаров, услуг, проценты, зарплата и трансфер. Вторая - капитальные операции: предоставление кредитов или погашение долгов. Как вы понимаете, баланс на то и баланс, что в результате у него был ноль. Когда возникает дефицит, есть замечательный инструмент - валютный резерв Центрального банка. В случае недостатка валюты в экономике он ее продает, а в случае избытка - покупает. На протяжении последних нескольких лет Центробанк активно покупал валюту на рынке, соответственно наращивал свои валютные резервы. Теперь он с гораздо большей скоростью эти резервы тратит. Самое печальное состоит в том, что ему предстоит тратить их и дальше. У Центрального банка сейчас очень непростая задача.

Курс на понижение

Единственная позиция, на которую можно серьезно повлиять, - это импорт. Его можно уменьшить тремя способами. Первое – ввести административное ограничение. Сказать: так, все, больше не покупаем, запрещаем ввозить импортные товары. На практике не работает. Второе – повышение импортных пошлин, что сделали с автомобилями. Но есть проблема - в ноябре наш президент участвовал во встрече «двадцатки» в Вашингтоне и подписал декларацию, что нельзя двигаться в сторону протекционизма, нельзя ставить барьеры на пути международной торговли, потому что кризис глобальный. И если каждая страна сейчас будет огораживать свои границы и пытаться спасать только свою собственную экономику, от этого всем будет только хуже. Современная экономика глобальная, она основана на перетоке товаров, рабочей силы, капитала. И любые барьеры будут лишь усугублять кризис. Например, великая депрессия 1920-1930-х годов прошлого века стала гораздо более тяжелой, потому что Америка начала ставить протекционистские барьеры.

Остается третье - девальвация. Можно сделать рубль дешевле, а доллар - дороже, и сделать импорт дороже так, чтобы импортные товары покупали меньше. В российской истории был такой период в 1998 году, после кризиса импорт упал вдвое. Но я напомню, что в 1998 году рубль девальвировался в 3 раза.

Это не означает, что сегодня, для того чтобы сократить импорт вдвое, нужно девальвировать рубль в 3 раза. Но чтобы выровнять платежный баланс, девальвация будет очень сильной.

Вот в каком состоянии находится Центральный банк. Девальвировать сильно нельзя. Потерять все валютные резервы нельзя. Можно не давать деньги банкам, чтобы они не покупали валюту, но тогда банки будут кричать, что у них нет рублей, что они не могут проводить платежи в экономику. Приходится давать. И мы наблюдаем ситуацию, когда Центральный банк продолжает терять резервы.

  

Олег КУПЧИНСКИЙ, г. Барнаул. Газета "Вечерний Барнаул", 27 февраля 2009 года