Семь лет назад, в 1996 году, консолидация крупного российского бизнеса и его откровенное вмешательство в ход избирательной кампании позволили Борису Ельцину переизбраться на пост президента, не допустив возвращения к власти коммунистов. Сейчас участники "Давосского сговора" (как теперь частенько называют совещание российской бизнес-элиты, прошедшее весной 1996 года в Швейцарии, на котором "олигархи" договорились на время забыть о своих раздорах и совместными усилиями сохранить Ельцина у власти) по-разному оценивают значение этого события для судьбы России.

Опальный Борис Березовский, скрывающийся ныне от преследования российских властей в Лондоне, считает, что тогда, в 96-м, российский бизнес показал пример благоразумия, объединившись перед общей угрозой возвращения коммунизма, и, по его мнению, было бы неплохо, если бы и сейчас ведущие предприниматели встали на пути реакции, тянущей Россию к ужасам тоталитаризма.

А вот Олег Киселев, человек, некогда стоявший у истоков "Альфа-банка", а ныне один из руководителей РСПП — Российского союза промышленников и предпринимателей, называет "Давосский сговор" ошибкой. Выступая перед журналистами в Клубе региональной журналистики, он сказал, что сейчас Россия расплачивается за то, что в 96-м году олигархи активно вмешались в политический процесс и фактически вынудили избирателей проголосовать за Ельцина. Стоило один раз пойти против принципов демократии, чтобы дать властям повод нарушать их повсеместно.

Вслед за президентскими выборами 1996 года наступил период "семибанкирщины", когда олигархи начали получать дивиденды от поддержки Ельцина. Именно к нему относятся наиболее громкие скандалы, связанные с перераспределением крупных кусков собственности: залоговые аукционы, "Норильский никель", "Связинвест" и т.д. Российский капитал активно качал права, вмешиваясь не только в экономическую политику правительства, но и прямо участвуя в работе кабинета министров: один из "давосских заговорщиков" Владимир Потанин в течение нескольких месяцев занимал должность первого вице-премьера.

Дальше последовал кризис-98, который многие также склонны считать одним из результатов союза Ельцина и олигархов, затем — правительство Примакова, преемник Ельцина Путин и пресловутая "равноудаленность олигархов", которую новый российский президент объявил одним из краеугольных камней своей политики.

Под "равноудаленностью", по идее, понималось отстранение капитанов российского бизнеса от прямого участия в принятии решений по вопросам развития страны. Как теперь известно, "равноудалена" была только часть олигархов: Березовский — в Лондон, Гусинский — в Испанию. Другая часть благоразумно самоустранилась от активной политической деятельности. Третья замаскировала участие в делах страны внедрением "своих" людей в правительство и президентскую администрацию, а также активизацией лоббистского процесса в Госдуме.

Казалось, время активной политики для крупного российского бизнеса прошло. "Давосский заговор" разрушился сам собой, и власть в стране вновь безраздельно перешла к бюрократии.

Но не тут-то было. В последнее время все чаще и чаще можно услышать разного рода политические заявления уже не только от скрывающегося в Англии Березовского, но и от внешне лояльных Кремлю руководителей РСПП — Вольского, Потанина, Чубайса. Но в наибольшей степени это, пожалуй, касается руководителя крупнейшей российской нефтяной компании "ЮКОС" Михаила Ходорковского.

Еще в феврале этого года на встрече членов бюро РСПП с Владимиром Путиным Ходорковский в деталях рассказал президенту о том, насколько плачевно обстоят в России дела с коррупцией. При этом глава "ЮКОСа" активно ссылался на данные социологических исследований, которые показывали обеспокоенность населения и бизнеса ситуацией в этой сфере. Президенту доклад Ходорковского не понравился, "что и неудивительно, — говорит Михаил Борисович, — какому руководителю понравилось бы, если б ему рассказали о массовом воровстве среди его подчиненных?". Правда, потом Путин все-таки настроился на конструктивный лад и даже дал добро на создание комиссии по административной реформе при РСПП, которую возглавил Александр Шохин и которая должна будет уже в ближайшее время предложить конкретные меры по борьбе с коррупцией.

Любопытно в этой истории то, что Ходорковский первым из представителей крупного бизнеса впервые за долгое время более-менее публично заговорил о вопросах, относящихся не столько к интересам крупного бизнеса, сколько к интересам общегосударственным. Что, в принципе, неудивительно, если учесть то, что бизнес и Ходорковского, и многих его коллег достиг того уровня, когда политическая стабильность и нормальное экономическое развитие становятся определяющими факторами его устойчивости.

Выступление руководителя "ЮКОСа" на ежегодном апрельском форуме Клуба региональной журналистики подкрепило наметившуюся тенденцию политизации как самого Ходорковского, так и в целом российской бизнес-элиты.

В своем выступлении глава "ЮКОСа" рассказал о том, как следовало бы организовать современное российское общество. Вот так, по его мнению, должны быть распределены функции различных институтов.

Роль крупного бизнеса, считает Ходорковский, должна быть сведена к производству дешевого стандартного товара (нефть и нефтепродукты, газ, электроэнергия, основные продукты питания, масштабное строительство, машиностроение). Это примерно 30% от того, что потребляет общество. Остальное должно приходиться на средний и мелкий бизнес.

Вообще, роль мелкого и среднего бизнеса, по мнению Ходорковского, серьезно возрастает в постиндустриальном обществе. За ним закрепляется три основные задачи: удовлетворение индивидуальных потребностей (например, заправка бензином автотранспорта, которой должны заниматься не крупные нефтяные компании, а частные АЗС); создание и отработка новых направлений в бизнесе (разработка новых товаров и услуг, новых технологий, открытие новых рынков — все то, с чем мобильное малое предприятие способно справиться гораздо оперативнее, чем мастодонты крупного бизнеса); и, наконец, трудоустройство основной части населения.

На последней задаче Ходорковский остановился подробнее. Дело в том, что оптимизация работы крупных компаний (того же "ЮКОСа" или, например, готовящегося к серьезной реформе РАО "ЕЭС России") неминуемо приводит к высвобождению большого количества работников. В масштабе России речь идет о миллионах людей, являющихся, как правило, валифицированными работниками, настроенными на активную работу, а ни в коем случае не на прозябание.

Как поступить с этими людьми? Есть три пути. Первый — его Ходорковский условно назвал американским — смириться с тем, что почти все они станут безработными, и ограничиться выплатой им за счет ренты с тех же крупных компаний более-менее приличных пособий (как это делается в США). Путь, по убеждению главы "ЮКОСа", опасный. Уже во втором поколении у людей, живущих на пособия, происходят необратимые изменения в психике, они становятся прирожденными иждивенцами, а в их среде начинают процветать асоциальное поведение, алкоголизм, наркомания и преступность.

Второй вариант — по этому пути в свое время пошла Саудовская Аравия — за счет все той же нефтяной ренты нанимать всех остающихся без работы на государственную службу. В принципе, если нефть и другие природные ресурсы приносят неплохую прибыль, этот путь не такой уж и бесперспективный. Проблема в том, что рано или поздно государственный сектор раздувается до таких масштабов, когда нестабильность на мировых рынках ставит под угрозу устойчивое финансирование занятых на госслужбе. Собственно, именно это и произошло в Саудовской Аравии: начинали там с того, что выплачивали каждому новорожденному по тыс., а закончили нынешними ,5 тыс.дохода на душу одного аравийского бюджетника.

Так что, по мнению Ходорковского, остается только третий путь — развивать малый бизнес. Проблем здесь много: это и пресловутые административные барьеры, и несовершенство налогового законодательства. Но главная проблема, как считает глава "ЮКОСа", состоит в том, что российский менталитет отнюдь не создает благоприятной почвы для развития малого бизнеса. Инициативностью все еще обладает крайне незначительная часть населения, а быть чиновником у нас по-прежнему куда почетнее, чем предпринимателем.

— Вообще, нам надо поработать над тем, чтобы у россиян выработалось убеждение, что бизнесом заниматься почетно, а быть чиновником — это, так сказать, на крайний случай, когда на работу больше нигде устроиться не удалось, — заметил Ходорковский.

Роль государства руководитель "ЮКОСа" ограничил выстраиванием баланса интересов между обществом и бизнесом, а также — в весьма ограниченных размерах — социальным сервисом и функциями защиты (от внешней угрозы, например).

Особенно же Ходорковский подчеркнул роль общества, которое пока у нас, собственно, практически никакой роли не играет. Итак, общество должно активно контролировать деятельность государственных институтов (через механизмы общественного представительства, политические партии, общественные организации); общество — в еще большей степени, чем государство — должно обеспечивать баланс интересов своих членов и бизнеса, общество должно организовывать цивилизованные формы лоббизма, значение которого, по мнению Ходорковского, очень велико, поскольку лоббизм существенно повышает качество законотворческой работы (тысячи лоббистов гораздо лучше понимают суть своих узкопрофессиональных проблем, чем несколько сотен не всегда компетентных парламентариев — Ходорковский здесь привел в пример США, где в одном только Вашингтоне сосредоточено около 5000 контор, целенаправленно занимающихся лоббистской еятельностью). Общество должно взять на себя массу тех функций, с которыми сейчас очень скверно пытается справиться государство, и еще больше тех, которые у нас в стране пока просто никто не исполняет.

Одной из главных проблем российского общества Михаил Ходорковский назвал "веру в доброго царя", которая до сих пор живет в россиянах.

— Даже от продвинутых журналистов мне часто приходится слышать слова о том, что неплохо было бы, мол, Путину сделать то-то и то-то, — сетует глава "ЮКОСа", — даже они не всегда понимают, что один человек просто не в состоянии держать в голове тысячи проблем, стоящих сейчас перед Россией. Это может сделать только самоорганизующееся общество.

Взгляды на устройство российского общества, которые изложил Ходорковский, давно известны. Это стандартные взгляды прозападно настроенного российского либерала. Значение этого выступления, по моему мнению, состоит в том, что по каким-то причинам один из самых интеллектуальных и в то же время осторожных лидеров российского бизнеса именно сейчас посчитал необходимым высказать эти взгляды публично.

Выводы после выступления Ходорковского я лично сделал такие: крупный бизнес наконец-то осознал, что он в России не один и что его стабильное существование в нашей стране возможно только если он начнет вкладываться — финансово и интеллектуально — и в цивилизованное развитие других институтов: гражданского общества, мелкого бизнеса, стабильной политической системы. Такое понимание вызывает оптимизм. Дело в том, что среди множества определений олигархов есть и такое: олигархи — это предприниматели, которые вкладывают деньги в самый доходный в настоящий момент бизнес. Если Ходорковский и его коллеги решили вложиться в развитие цивилизованного общества в России, может быть, для нашей страны еще не все потеряно.  

Михаил МАЗУР, Иркутск. "Иркутская торговая газета" (№ 14 от 15.04.2003), стр. 2.