Экспертиза

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ВЕС

Нынешней весной исполняется три года с момента избрания второго российского президента. Стремительный выход из второстепенных в российском масштабе ролей на высшую политическую авансцену будущего президента породил немало вопросов о том, что ждет Россию во главе с Владимиром Путиным. Причем в тот момент звучали совершенно противоположные точки зрения на саму личность нынешнего президента России - от суждения о том, что Путин будет продолжать традиции власти ельцинского периода до заявлений, что это человек с совершенно иным политическим мышлением, поэтому старая властная система неминуемо столкнется с личностью Путина. О нынешнем российском политическом процессе на страницах "Деловой Репутации" рассуждает известный политолог, автор монографии "Режим Бориса Ельцина", ведущий исследователь Московского центра Карнеги Лилия Шевцова.

- Российская власть бессистемна. Это означает, что уже более чем 10 лет нет независимых институтов с четкими сферами ответственности и четкими полномочиями, а следовательно, нет внутрисистемных связей. Второе - русская власть остается в виде единственного института - моносубъекта. В силу того, что нет других самостоятельных структур, моносубъект - президент - вынужден компенсировать своей деятельностью отсутствие других органов и институтов. Поэтому, работая параллельно правительству, в президентской администрации отвечают за все. Это и есть правительство. Президент компенсирует отсутствие системы. Он и есть система, вознесенный и Конституцией, и традицией, и нашей менталь-ностью над обществом. В то же время, в силу логики своего функционирования, он не дает развиваться другим институтам.

Может ли такая моносубъектная власть консолидироваться? Это практически невозможно. Почему? Да потому, что она основывается на взаимоисключающих принципах. С одной стороны, это выборы, демократическая легитимация, кстати, впервые в российской истории. С другой стороны, это персонификация власти, ее неделимость, воплощение в одном лице. А это уже старорежимность, элементы истории, идущей с XIII века. Эти принципы, на которых базируется власть, противоречат друг другу. А это постоянно тикающая бомба внутри нашей власти, внутри нашего общества. В любой момент это системное противоречие может вызвать если не дестабилизацию, то очень неприятные последствия. Собственно то, что власть базируется на нестыкующихся принципах, свидетельствует о ее гибридности.

Еще один элемент, опять-таки традиционный для России, который искоренить очень трудно, - это смычка между властью и собственностью. Теперь между властью и олигархом. Раньше, получая поместье, человек получал капитал, сегодня "Норильский никель" получает тот, кто имеет отношения с властью.

Третье свойство русской власти, путинской власти - отсутствие четких правил игры. В западной демократии есть один принцип, который стараются реализовывать, - четкость процедур и неопределенность результата. Там не всегда важно, кто в результате выиграет. Да, иногда он нарушается, но никем не подвергается сомнению. У нас же неопределенность правил игры и гарантированный результат.

- На ваш взгляд, путинский режим отличается от ельцинского или это его непосредственное продолжение?

- Нет, это другой политический режим. Для власти 90-х годов характерны несколько признаков. Во-первых, это система взаимного попустительства – всем понемножку, но должно хватить. Второе - впервые русский царь, русский лидер опирается не на бюрократа, а на бизнесмена, олигарха. Третье - постоянная революционная качка. У Ельцина не было представления, что делать дальше, поэтому его стратегия сводилась к решению вопроса - "что будем делать вечером?". Если же он не находил ответа, то начинались постоянные кадровые "рокировочки". Вот это и было способом функционирования его режима. Ну а если говорить о стиле - это царизм, монархическое правление. Все там было - и красное крыльцо, и "двор", и фавориты.

У Путина режим иного типа. По крайней мере, Владимир Владимирович пытался построить его в самом начале своего президентства. На чем базировалась эта политическая система до недавнего времени? Первое - вместо попустительства, конечно же, "приводной ремень", субординация. Вместо революционного цикла попытка стабилизации. И третье - вместо олигархов (они есть, но была предпринята попытка равноудаленности) опора на бюрократа, возвращение исконно российской черты. Бюрократ всегда был основой государства российского.

Но сумел ли президент сформировать другой режим? Нет. Кое-что действительно есть от нового режима, но в целом это ельцинизм без Ельцина. Были попытки выстроить "приводной ремень" - не получилось. Вспомните выборы в Магадане. Все чаще приходится возвращаться от субординации, подчинения к попустительству, к сделкам, компромиссам, бартеру. Экономический бартер сокращается, политический, особенно в предвыборный период, увеличивается. Получается, внешне это и другой режим. И президент другой. Впервые за всю новейшую историю России, за исключением, пожалуй, ленинского

призыва, мы видим в Кремле человека, который пришел из крупного города. Были селяне, провинциалы со своими "мафиями". Тем не менее он стал "рабом", заложником системы, потому что очень много начинает копировать, но не из-за того, что он так желает, а потому, что режим и структура власти, сформировавшиеся при Борисе Ельцине, связывают по рукам и ногам.

- Какие все-таки цели ставит перед собой нынешний президент?

- У меня нет сомнения, что Путин в качестве своей цели видит модернизацию России. Но какова формула модернизации? Это традиционная российская модель. Очень много параллелей просматривается с петровским временем: ориентация на Запад, модернизация сверху, опора на кадры. Эта триада всегда сопровождала российских модернизаторов.

- Но может ли эта формула соответствовать реформированию в постиндустриальном обществе?

- Внешне Владимир Владимирович достиг определенных, весьма ощутимых результатов. По крайней мере, взрыхленное Борисом Николаевичем поле, некоторая зигзагообразность уступила место достаточно спокойной равнине. Путину удалось стабилизировать общество.

- В чем это проявляется?

- Конечно не в том, что нет дрязг. Подковерная борьба всегда есть. Стабилизация проявляется в поразительнейшем рейтинге Путина. Он почти четыре года у власти, а его поддерживают 64-73 процента. Это просто невиданно, да еще при сохранении определенных свобод, некоторой спонтанности. Это пределы мечты для любого политика, любого государственного деятеля. Удалось даже добиться некоторого экономического роста. Но давайте копнем немного глубже. Эта стабильность и высокий президентский рейтинг сегодня базируются на двух вещах: цена на нефть и отсутствие альтернативы. Может ли она быть прочной, если есть зависимость от мировых цен на ресурсы? С рейтингом тоже не все однозначно. Только 20 процентов опрошенных считают, что Путин в чем-то преуспел. И оказывается, только во внешней политике. Подавляющее большинство тех, кто поддерживает Путина, считают, что он провалился в экономике, обеспечении стабильности, личной безопасности, в решении проблемы Чечни.

Конечно, не все зависит от президента. Есть несколько структурных ловушек нынешней системы власти, которые существуют помимо Путина. Первая - ловушка легитимности. Слово очень полезное и важное для России. Мы впервые приобрели демократическую легитимность. Вообще в России впервые у власти появилось рациональное обоснование новой власти.

В руках лидера страны сконцентрированы рычаги власти. Но, обладая абсолютной тотальностью ресурса - экономического, финансового, силового, он в конечном итоге и отвечает за все. А коль скоро он отвечает за то, что делает местная власть, а она все более безответственна, то отвечать за провалы и неудачи - самый легкий путь лишиться на выборах легитимности. Гораздо легче обвалиться власти, когда она отвечает за все. Есть старая формула - "Всевластие означает бессилие".

Способ управления через личную власть означает, что ты должен сидеть в бункере и 24 часа в сутки нажимать кнопки. Такая система базируется на "ручном" управлении. Но постоянно это делать невозможно и ты должен пригласить Волошина, Касьянова, Суркова. Чем больше проблем у страны, тем больше нужно "Волошиных", тем зависимее ты становишься от "двора". И это вторая ловушка - сосредоточение власти ведет к бессилию.

Третья - ловушка стабильности. И она действительно серьезная, потому что момент предвыборный. Каково искушение не раскачивать лодку - ну плывет, зачем ее качать? Но если уповать на стабильность, сужается окно возможностей. Путин видит эту проблему - ничего не делать, обезопасить себя на два года. А что будет через два года?

Последняя - ловушка правящего класса. Иногда говорят, какие мы все забитые, несчастные, не готовые к восприятию демократических принципов. Оказывается, это далеко не так. Существует исследование, которое доказывает, что, несмотря на то что лишь 15 процентов людей голосуют за демократические и либеральные партии, уже 49 процентов воспринимают принципы либерализма, демократии, а самое главное - свободу личности и готовы их защищать. На улицы они сейчас не идут, революции не устраивают. Но если возникнут обстоятельства, появится лидер, организация, идеология - проявится огромная сила.

У нас правящий класс оказался абсолютно не готов к новым вызовам. Его неспособность к конкуренции, к управлению не только обществом, но и самим собой - это и есть главная наша проблема.

- Каков в таком случае выход, как можно изменить ситуацию?

- В истории можно увидеть три возможных варианта. Первый - революция снизу, это мы проходили много раз. Без крови в России этот вариант невозможен. Второй - революция сверху. Горбачев пытался это сделать, Ельцин пытался, Путин сегодня пытается. Третий путь - оптимальный. Модернизация должна идти через согласие элиты общества, некий консенсус внутри наиболее динамичных групп.

- Есть ли сейчас в России социальные группы, способные возглавить развитие страны?

- В тех странах, где не было ни крупного бизнеса, ни организованного мелкого, такую роль выполняла интеллигенция. В России такие надежды на нее не возлагают. Наша интеллигенция себя дискредитировала. У нас нет цельной и сплоченной группы или партии, которая смогла бы взять на себя реформу власти. В таких условиях готова ли сама власть возглавить это движение? Способен ли на это Путин? Этот человек, очевидно, прагматичен, умен, быстро учится, знает реальную ситуацию. Перед ним стоит дилемма - скоро выборы. Можно победить, ничего не меняя, используя нынешнюю схему, получить в итоге ту же легитимность, те же полномочия и платить по "векселям". Сейчас Путин "оплачивает" прошлую избирательную кампанию. Правда, непонятно, что будет с Россией в недалеком будущем. Вся техноструктура устарела, газпромовские трубы - "житница" России - на 90 процентов изношены. Мне кажется, все-таки это не тот человек. В то же время структуры власти, которые вынесли его наверх, наделили Путина чувством ответственности, чувством миссии. Несомненно, он понимает свою миссию, несомненно, он не хочет остаться сноской в каком-то глупом рассказе, в очередном промежутке российской истории. Он должен решить - либо иметь в кармане гарантию перевыборов в 2004 году, ничего не делать и опять пойти против Зюганова, либо он должен решиться на большее, обратиться через свой аппарат, через придворную камарилью, всех этих питерцев, "силовиков", "семейных" к обществу. Оно еще может поддержать, еще верит.

Антибюрократическая революция должна стать основополагающим принципом. Я думаю, что население поддержит, но это будет означать раскачивание лодки. И что потом? Горбачев однажды сдвинул лодку, обрезал якорь, и что с лидером случилось? Вот эта дилемма стоит перед президентом. Есть железный закон власти - никогда реформатор не доводил до конца начатое им дело. И другой закон - никогда реформы не проводились в период стабилизации, для модернизации необходим кризис. И теперь перед властью стоит проблема - ждать ли кризиса. А может, надо его ускорить? Но если вдруг Путин решится на реформы, он должен понимать, на что идет, должен быть готов к политическому самоубийству. Почему? Да потому, что он должен разрушить все то, что делал предыдущие четыре года.

- Но даже если Путин захочет что-то изменить, он должен будет опереться на какую-то реальную силу. Получается, что в любом случае ему придется оплачивать долги?

- В целом согласна, но в частностях - нет. Ситуация складывается вот какая. Есть вечный двигатель и прогресса, и кризиса - страх. Страх президента потерять власть в результате обвала, страх олигархов, которых заставляют быть более цивилизованными, строить детские сады в Норильске. Поэтому президент сейчас собирает всех олигархов в одну кучу - РСПП, регионалов собирает в другую, где они выпускают пар, обмениваются друг с другом по поводу недовольства. Если он хочет создать новую опору для себя, не быть "сноской", президент должен выдернуть некоторых людей и сформировать совершенно новую базу не за счет создания корпорации, а за счет отбора отдельных фигур.

- В результате войны на Ближнем Востоке и падения цен на нефть, на ваш взгляд, не может сложиться такая ситуация, когда президент Путин постепенно начнет "закручивать гайки"?

По большому счету, он уже несколько раз отказывался от такого варианта развития событий. Последний раз президент не пошел на это после "Норд-Оста", когда даже некоторые ретивые либералы стали призывать делать концентрационные лагеря. Тогда Путин на это не пошел. Для диктатуры абсолютно нет никаких условий. Есть два фактора, препятствующих этому. Во-первых, Россию сверху донизу поразила коррупция, а когда можно все купить, никакая диктатура не выстоит. У нас нет и высокостатусной, хорошо оплачиваемой армии, которая может стать базой для укрепления режима. Кроме того, невозможно власть в России удерживать от Москвы до Магадана, все сведется к маленьким царькам.

- Лилия Федоровна, насколько, на ваш взгляд, самостоятелен Путин в принятии своих решений?

- Путин гораздо более самостоятелен, чем Ельцин. Он осознал, где пределы системы, и действует в ее рамках. Но по кадровым вопросам он все же еще не самостоятелен. Он мог бы быть гораздо более свободен, если бы был уверен, что общество его поддержит. Но он в это не верит, поэтому вынужден быть на поводке у "них". Он отягчен обстоятельствами и зависим в силу обстоятельств своего восхождения к власти. И в наших интересах сделать его новое восхождение к власти более независимым и самостоятельным.

- Ельцинская система сдержек и противовесов, по-видимому, уже разрушена. Как вы считаете, какая система сегодня выстраивается?

- Старая система сдержек и противовесов была разрушена уже Ельциным, она не работала уже тогда. Сегодня возникает новая система, конфигурация которой будет зависеть от

того, чем закончится реформа Козака, как решится вопрос о местном самоуправлении, о его финансировании. Пока та проблема не решена. Кремль, не решая ее, хочет, по сути дела, ликвидировать систему бартера и усилить соподчиненность по всей вертикали

власти за счет выстраивания финансирования.

- Как вы относитесь к расхожему сегодня мнению о том, что нынешний высокий рейтинг Путина - это многовековая привычка народа развиваться только под

управлением "железной руки"?

- Есть любопытные данные - 50-60 процентов опрашиваемых всегда скажут, что нужен хозяин, "твердая рука". Но при этом говорят, чтобы этот жесткий порядок их лично не затрагивал. С одной стороны, крепкое государство, с другой - я это государство терпеть не могу.

- Какую все-таки можно дать характеристику стилю правления Путина?

- Монарх ли он? Ну, само сидение в Кремле, конечно же, придает правлению какие-то "царские" элементы, но в целом он явно не царь. Очевидно, он стремится стать менеджером корпорации "Россия".

Материал подготовлен

при содействии Клуба региональной

журналистики "Из первых уст"  

Михаил НЕСТЕРЕНКО, Ижевск Еженедельный журнал «Деловая репутация», №12, 1.04.2003 г.