Народная мудрость, гласящая о том, что бедность не порок, в современном мире явно не актуальна.

Быть бедным человеком, жить в бедной стране - в этом нет ничего хорошего и достойного уважения.

Бедность не просто сама по себе порочна, она к тому же является стимулом к возникновению других пороков общества.

БЕДНОСТЬ БЫЛА, ЕСТЬ И БУДЕТ ВСЕГДА

В России среди людей, считающих себя бедными, тридцать процентов таковыми не являются. Это с точки зрения государства, устанавливающего критерии бедности. Они определяются исходя из размера доходов на каждого члена семьи, соотносятся с прожиточным минимумом, который увязывается с содержимым минимальной потребительской корзины. Что в эту корзинку класть обязательно, а что в ней явно лишнее? Четкого ответа на этот вопрос нет. Государство попросту не может или не хочет четко определиться с тем, кого же из своих граждан считать бедными. Отсутствие ясных и всем понятных критериев бедности приводит к тому, что проводимая государством социальная политика оказывается искаженной: материальную помощь от государства получают отнюдь не самые нуждающиеся и беспомощные. В итоге отрыв наиболее бедных от остальной части общества становится еще более значительным.

Принято считать, что бедные люди в нашей стране появились с началом реформ. На самом деле их хватало и в советские времена, но об этом не принято было говорить. Так, в 1985 году 16% семей рабочих и служащих имели доходы ниже установленного на тот момент прожиточного минимума. А среди колхозников таких насчитывалось до 40%. В среднем же накануне реформ четверть населения СССР находилась за так называемой советской чертой бедности.

В погрузившейся в глубокий омут экономического кризиса России родился миф о том, что существуют страны, где нет бедности. Но, как это ни прискорбно, бедность была, есть и будет всегда. Меняются формы ее проявления, но суть остается той же самой - материальное неблагополучие одной части населения по отношению к другой. Хочу проиллюстрировать этот научный постулат картинкой из жизни. В прошлом году мне довелось побывать в Дании. Нагулявшись по Копенгагену, решила передохнуть, сев на одну из скамеек на Ратушной площади. В течение 30 минут я наблюдала, как то и дело к мусорным урнам походили мужчины и женщины и ворошили мусор палками. Если находили то, что нужно, клали добытое в сумки. Всего несколько часов назад экскурсовод с восхищением рассказывала нам о социальной политике Дании, обеспечивающей ее гражданам безбедную жизнь. И вот, пожалуйста, - проявление бедности в самом ее вульгарном виде. Правда, может быть, из мусорных ящиков там вытаскивают не то, что наши побирушки, но суть дела это не меняет.

НУЖДАЮЩИХСЯ 7 % ИЛИ 70 % ?

Пожалуй, главным мифом является часто используемое политиками утверждение о том, что все население России является бедным. За исключением олигархов. Насколько они правы? Количество бедных определяется исходя из размера доходов ниже прожиточного минимума. Это так называемая национальная черта бедности. В последние годы предпринимаются попытки ввести в России международный стандарт бедности. С его помощью выявляют долю населения, живущего на 1 или 2 доллара в день. Причем планка в 1 доллар устанавливается для теплых стран и 2 доллара - для холодных. Есть еще один показатель бедности: 4 доллара в день. Он используется для определения числа бедных в высокоразвитых странах.

В 1999 году в России 30% населения были официально признаны бедными. Если расчет вести по международным стандартам, то доходы меньше 2 долларов в день тогда имело 7% населения. Таким образом, международный стандарт определения бедности является более жестким, чем российский.

Если принимать во внимание только те доходы населения, которые подпадают под учет, то 70% российских граждан оказываются за уже упомянутой советской чертой бедности. И получается, что политики не слишком грешат против истины, указывая на тотальную бедность российского населения. Однако надо учитывать наличие теневых доходов, а также иметь в виду, что советская черта бедности устанавливалась не столько для того, чтобы регулировать минимальную зарплату и пенсию, сколько для того, чтобы корректировать производство товаров народного потребления по дешевым ценам. В условиях рыночной экономики определять количество бедных исходя из цен на товары оказывается бессмысленным. Что же касается доходов, то официальные данные по ним в полтора раза меньше, чем реальные расходы населения.

И как же в этом случае относиться к цифре 70%? В принципе можно использовать ее как доказательство того, что Россия - небогатая страна. Но вряд ли будет оправданным брать эту цифру за основу при определении стратегии социальной политики государства. При таких исходных данных невозможно сделать точную выборку действительно нуждающихся людей. И потому помощь государства, как правило, не будет достигать самой нижней прослойки, растворяясь на более высоких уровнях спектра материальной обеспеченности населения, что зачастую и происходит сегодня.

На популистские сетования политических деятелей можно было бы не обращать особого внимания, если бы их оценки не имели никакого влияния на проводимую социальную политику. Всегда существует соблазн под воздействием агитационных призывов раздвинуть границы при определении числа нуждающихся в государственной помощи до максимальных 70%. Между тем, чем шире прослойка населения, на которую направлена та ли иная социальная программа, тем больше в нее разными способами проникает людей, которых даже с большой натяжкой не назовешь материально бедствующими.

Исследования показывают, что реально адресную социальную помощь можно оказать максимум 5-6% населения. Это говорит о том, что принадлежность к категории особо нуждающихся должна определяться исходя из международных стандартов бедности. К этому же подталкивает другой исследовательский факт, показывающий, что на протяжении пяти лет только 7% населения России были постоянно бедными.

А ЧТО В КОРЗИНЕ?

Использование для определения числа бедных так называемой минимальной потребительской корзины с точки зрения многих ученых является спорным, поскольку всегда возникает масса вопросов, что же должно в нее входить. Такой подход, когда доходы населения соотносятся с содержимым виртуальной минимальной потребительской корзины, оправдан лишь при принятии каких-то решений на макроэкономическом уровне. К примеру, о регулировании заработной платы и пенсий. Использование же критерия минимальной потребительской корзины для определения того, кто конкретно имеет право на адресную социальную помощь, приводит на практике к созданию весьма запутанной ситуации. Так, в корзинку "положена" одна сто двадцатая часть стоимости холодильника. А если у семьи есть холодильник? Она что, автоматически перестает быть бедной? А если в этом самом холодильнике абсолютно пусто?

Сегодня из-за наличия теневых доходов и отсутствия информации о том, как они распределяются, никто не может точно сказать, сколько же у нас действительно бедных людей. По оптимистическим расчетам специалистов института, только 5% граждан России живут на 2 доллара 15 центов в день. По пессимистическим оценкам, их 10%. Считается, что именно это и есть оптимальный масштаб бедности, с которым можно работать, достигая поставленной цели по оказанию адресной социальной помощи.

Еще один миф о бедности гласит, что наиболее малообеспеченными в России сейчас являются пенсионеры и бюджетники. Исследователи же на первое место ставят детей, оказавшихся в зоне самого высокого риска бедности. За ними идут сельские жители, многие из которых остались без работы. Что же касается пенсионеров, то бедными являются люди наиболее пожилого возраста, не имеющие возможности работать.

"КОСЯТ" ПОД ВЕТЕРАНОВ

Принято считать и то, что льготы существуют для выравнивания материальной обеспеченности населения. В других странах это действительно так, но у нас еще во времена Советского Союза льготы придумали как раз для того, чтобы обеспечивать неравенство по отношению к фондам общественного потребления. То есть льготы не для бедных, а для заслуженных. Данная система льготирования сохраняется по сей день. Причем она плохо поддается общественному контролю. Общественность практически не информируется о том, как распределяется льготное жилье, как осуществляется доступ к привилегированным школам, медицинским учреждениям, к санаторно-курортному лечению.

Между тем анализ исследователей показал, что на 10% самых бедных граждан приходится всего 2,6% от общего числа льгот. А на 10% самых богатых приходится 31,8% льгот. Известно, что самыми облагодетельствованными льготами являются не ветераны войны и труда, не участники событий в горячих точках, не чернобыльцы, а чиновники и депутаты. Таким образом, сложилась следующая парадоксальная ситуация. Правительство декларирует, что его социальная политика направлена на поддержку бедных слоев населения, а фактически социальные блага получают люди вполне обеспеченные.

Еще более парадоксальным является то, что порочная система льготирования во многом сохраняется благодаря ветеранам войны. Именно ими, как щитом, прикрываются те, кто против отмены льгот, потому что вовсю ими пользуются. Было бы, к примеру, интересно узнать, сколько приходится небедных льготников на одного подлечившегося в санатории ветерана. Скорее всего, соотношение оказалось бы явно не в пользу последних. Ветеранов войны осталось не так уж и много, чтобы сохранить льготы исключительно для них. А все остальные льготы необходимо трансформировать в адресные социальные программы, жестко отсекающие достаточно состоятельных и богатых людей от возможности получения социальных привилегий и помощи государства.  

Галина ЛЕВЧЕНКО, Волгоград. Газета "Областные вести", 3-7.05.2003 г.