Мы продолжаем знакомить своих читателей с выступлениями, прозвучавшими недавно на форуме Клуба региональной журналистики <Из первых уст> (проект региональной общественной организации <Открытая Россия>). Тексты приводим в сокращении. Уверены: это интересно не только журналистам!

Итак, говорит председатель Правления ОАО РАО ЕЭС России Анатолий Чубайс:

Нашей компании - 5 лет

Пять лет назад, в апреле девяносто восьмого года, ваш покорный слуга и вся наша команда пришли в компанию. Сейчас мы находимся в ключевой точке перехода, когда вырабатывается суть стратегии на следующие пять лет. У нас даже есть такая <секретная> программа, которая так и называется <5+5>, - ровно про пять лет позади, некоторый итог и про наше будущее. То, что происходило в РАО ЕЭС, в значительной степени концентрирует суть преобразований, которые происходят во многих секторах нашей экономики, да и вообще, в значительной степени, в России. РАО ЕЭС сегодня - это 70% всей электрической генерации, которая есть в стране. Это достаточно дорогая компания по цене бизнеса: 5,8 миллиарда долларов - наша текущая рыночная цена, то, чего мы стоим сегодня. Базовый параметр для любой компании - объем продаж - в прошлом году превысил 17 миллиардов долларов. Но есть один показатель, по которому нам нет равных не только в России, но и в мире в целом, - это количество занятых. У нас 632 тысячи работающих! Совершенно очевидно, что подобных параметров в современном бизнесе просто нет, и так же очевидно, что этот параметр по мере продвижения реформ компании будет существенно меняться.

Россия - это четвертый по величине рынок электроэнергии в мире, один из самых крупных и в этом смысле достаточно перспективный и интересный. Что с ним было в 1998 году и что стало сегодня? Что касается чистой прибыли, то по 2002 году еще нет завершенного аудита по международным финансовым стандартам, поэтому последние данные 2001 года - плюс 1,3 миллиарда долларов.

Тогда нам платили валенками

Доля оплаты денежными средствами: в 1998 году нам платили 17% деньгами, остальное - валенками, матрасами, компьютерами, пшеном, кукурузой или ничем.

По нашим оценкам, в 98 году в РАО ЕЭС и вокруг него объем годовых черных денежных потоков составлял 7,5 миллиардов долларов. Сегодня этот поток уничтожен, мы оплачиваемся на 100% живыми деньгами. То была, пожалуй, одна из самых тяжелых задач с самого начала. Так сложилось, что в то время за электроэнергию можно было платить, а можно и не платить. Именно с этого мы стартовали, и этот тромб пробивать пришлось непросто.

Мы продаем свою продукцию каждый день каждому из ста сорока пяти миллионов граждан страны и каждому из юридических лиц в этой стране, то есть перед нами - только конечный потребитель, а за нами - угольщики, нефтяники и Газпром. И наши платежи по отношению к поставщикам находились на уровне еще худшем, чем наши 17% деньгами. Я хорошо помню, как в 1999 году крупнейшие генералы-угольщики потребовали жесткого разговора со мной, и главное требование, которое они мне предъявили, было таким: <Невозможно продолжать работать в нынешней ситуации. Мы требуем от вас увеличить долю оплаты живыми деньгами с нынешних 10% до 15%?>. На мой вопрос <а почему, собственно, до 15%> был ответ: <Да потому, что у нас доля зарплаты в себестоимости не менее 15%, и мы хотя бы сможем этими деньгами выплачивать заработную плату>. А сегодня доля наших платежей живыми деньгами угольщикам - 100%, то же самое - всем остальным. Собственно, не существует темы <живые или не живые>, не существует тем <зачеты>, <бартер>, <неплатежи>. И, что очень важно, их нет не только в РАО ЕЭС, но и в ТЭКе России. Есть прозрачный финансовый поток, который учитывается, оценивается, анализируется аудиторами. Создана нормальная бизнес-среда во всем топливно-энергетическом комплексе страны.

Кстати, раз уж я про уголь вспомнил: эта отрасль для меня не чужая, я три года был председателем правительственной комиссии по углю и знаю, что это такое. Так вот, за эти три года, когда там исчез бартер, восстановился нормальный финансовый поток, в уголь пошел крупный бизнес. В стране осталось две государственные компании, все остальное - в руках крупного бизнеса, который за это время превзошел объем добычи в 1991 году, по производительности труда вышел на параметры, несопоставимые с лучшими советскими временами, пошли реальные инвестиции. Старт этому процессу дали две базовые причины. Одна называется <антинародная реформа угольной отрасли по рецептам западных империалистов международного валютного фонда и международного валютного банка>, а другая - <расчищенный финансовый поток от энергетиков>.

Но вернемся к РАО ЕЭС 1998 года. Средняя задолженность персоналу по заработной плате - 3,7 месяца, при этом на Дальнем Востоке - 8-9 месяцев, на Камчатке - год, по ряду других регионов Сибири - то же самое. Помню телефонный звонок мне через 2-3 недели после того, как я пришел в компанию. Генеральный директор КомьЭнерго: <Анатолий Борисович, у меня серьезные проблемы с выплатой зарплаты, ситуация очень тяжелая, острая, нужна ваша помощь>. <Хорошо. Приезжайте, обсудим, посмотрим, что можно реально сделать>. <Нет, я не приеду: рабочие забаррикадировали кабинет, выйти не могу, поэтому давайте поговорим по телефону>. Типовая ситуация того времени - голодовки, забастовки энергетиков. Сегодня задолженности по зарплате у нас не существует, за нее генеральный директор увольняется немедленно. Есть и динамика выработки, не очень, впрочем, яркая - 8-9% роста. Пока без прорыва, мягкий позитив. В процедуре банкротства была 21 энергосистема. Бизнес пошел атаковать, и сегодня у нас таких энергосистем - ноль.

Число республик бывшего СССР, работающих правильно с ЕЭС России, - 10. Это любопытный параметр. Дело в том, что энергетика иногда поразительно воспроизводит на технологическом уровне те же самые тенденции, которые на уровне страны по-крупному имеют место быть. Помните, была такая единая энергосистема <Мир>, связывала страны социалистического лагеря. Вслед за распадом Варшавского договора единая энергосистема <Мир> развалилась на части, весь соцлагерь от нас отошел. Следующий этап - в 91-92 годах, развал единой энергосистемы СССР. Потом рухнула единая энергосистема страны: Сибирь отделилась от Европы, ряд регионов вышел на изолированную работу. Это была стартовая точка, с которой мы начинали работу в 1998 году.

Такого не было в советские времена

Но уже в 1999 году мы восстановили единую энергосистему страны, потом - с Казахстаном, что позволило восстановить единство Сибири и Европы. Следующий шаг - полная синхронизации со всеми бывшими среднеазиатскими республиками СССР, с Кавказом (кроме Армении), с Украиной (что было самым тяжелым в политическом отношении) и Молдовой, подписали соглашение, фиксирующее факт наличия синхронной работы, с Прибалтикой (с очень острой политической дракой в Литве).

Сегодня в едином синхронном режиме с нами работают 14 государств - такого не было в советские времена. Реально это означает, что базовые технические параметры (и прежде всего уровень частоты) в Бишкеке, в Астане, Мурманске и в Москве одинаковы. Одновременно с этим мы радикально улучшили качество этой самой частоты, повысили ее стабильность и добились того, что у нас практически исчезли выходы за пределы ГОСТа. Теперь для всех 14 государств функционируют одни и те же параметры. Хотя в пике, в 97-98 годах, и в Казахстане, и на Украине были ситуации, когда частота падала до 49,8-49,7 герц, что по всем требованиям стандартов является аварийной частотой в системе в целом, при которой должны отключаться крупные потребители с непрерывным циклом и, что особенно катастрофично, - атомные станции. Отключение АС означает выпадение их из баланса, вслед за этим развивается катастрофический аварийный цикл с полным погашением энергосистемы. Реально на грани этого мы были в меньшей степени, а казахи и украинцы - в большей. Сегодня эта проблема снята полностью. Начинаем внедрять европейский стандарт частоты (гораздо более жесткий) и отработали в соответствие с ним более 98% времени в прошлом году.

Общая оценка: мы считаем, что за прошедшие пять лет полностью выполнен весь цикл антикризисного менеджмента РАО ЕЭС России, практически вся энергетика страны вышла из состояния глубокого кризиса и вошла в состояние нормального бизнеса.

Это и есть нормальный бизнес. Но...

Нормальный бизнес - это когда ты производишь свою продукцию и ее оплачивают. А средства ты используешь для того, чтобы заплатить налоги, зарплату рабочим, заплатить за поставку сырья, материалов. Собственно, это и делается в РАО, все идет в нормальном режиме.

У нас ноль неурегулированных долгов бюджету. При каждой встрече с министром по налогам и сборам Букаевым он долго жмет мне руку и говорит <спасибо>. Я ему каждый раз говорю: <Ну, выйди хоть раз на ТВ, скажи хоть раз нам <спасибо>. <Да, да, обязательно выйду>, - говорит он, и в следующий раз повторяется то же самое.

У нас нет неурегулированных долгов Газпрому, практически нет неурегулированных долгов атомщикам. Это и называется нормальным менеджментом, выходом из кризисной ситуации.

Вместе с тем, мы ясно понимаем, что все это пока далеко от нормальной современной структуры энергетики, от тех требований, которые существуют сегодня в мире. Восстановленный таким образом бизнес все равно - с родимыми пятнами социализма. Они уже <сошли> со всех отраслей экономики, кроме энергетики. Полное отсутствие рынка, все атрибуты традиционной советской экономики, убивающей в основе любой стимул к экономии, повышению эффективности - это все базовые свойства, как нас учили политэкономы социализма, свойства, имманентно присущие нашей энергетике потому, что у нее такая структура. Если вы живете в Екатеринбурге, - будете покупать электроэнергию в СвердловЭнерго и больше нигде. Если вы москвич, - в МосЭнерго и т.д. Сама конструкция вертикально интегрированных компаний, охватывающих территорию и полностью железобетонно закрепляющих потребителя к производителю, - это и есть убожество, которое мы унаследовали с советских времен и которое до сих пор не изменилось. А если у потребителя нет выбора, значит, никуда он не денется - по тарифу, по качеству, по эффективности - он все равно придет в <свое> Энерго и подпишет с ним контракт. Это касается любых физических и юридических лиц - вся страна закреплена по энергосистемам! Ни конкуренции, ни стимулов к эффективности в ней не существует.

Стратегическая задача называется "Реформа"

Со свойственной нам сдержанностью, аккуратностью и неторопливостью мы об этом заявили на всю страну (было это в апреле 2000-го года), будучи уверенными, что сейчас раздастся гром оваций, все скажут: <Ну, наконец-то! Мы так долго этого ждали, и вот ребята дозрели. Классно! Вперед, модернизируем энергетику!>. В жизни все менее оптимистично: наш символ - солнце РАО ЕЭС - оказалось окруженным мрачными тучами, количество которых, как минимум, равно семи. Во-первых, это консервативные энергетики, что естественно и понятно, тут даже ругаться нехорошо: люди, которые отработали 30, 40, 50 лет в отрасли, просто в силу истории, собственной жизни, не всегда способны вдруг принять мысль о том, что этот мост нужно строить не вдоль, а поперек. И это сопротивление было значимым. Второе - мощный, нерушимый союз свободных губернаторов и мэров, возглавляемый мэром Москвы, при поддержке влиятельнейших президентов республик сказал свое твердое <нет - антинародным планам реформаторов>. Третье (что было, честно говоря, неожиданностью) - значительная часть иностранных миноритарных акционеров. Четвертое - ключевые политические фракции в Госдуме. Пятое - хорошая такая, сплоченная группа высших государственных чиновников во главе с одним из советников Президента и одним из заместителей министра энергетики, которые плотно включились в процесс. Шестое - большинство сенаторов в Совете Федерации. Седьмое - влиятельные олигархические группировки, одна их которых приняла решение остановить реформу во что бы то ни стало. Собственно, именно поэтому процесс оказался более бодрым и интенсивным, чем предполагалось, он потребовал не года, а трех лет. Завершился он недавно: 1 апреля закон об электроэнергетике вступил в силу!

Счетчик включен, время пошло

За последние полгода, пока все эти страсти кипели, произошло принципиально новое явление: российский бизнес пошел в российскую энергетику, причем пошел всерьез, по-взрослому. Вот некоторые параметры: за эти шесть месяцев около 10% акций РАО ЕЭС приобрело новых хозяев, что потребовало вложений в размере примерно 700 миллионов долларов - это в головной компании. В дочерних наших компаниях вложено за тот же период около 800 миллионов долларов. В результате блокирующие пакеты, которые раньше были всего лишь в 8 АО Энерго, сегодня в 40 АО. Из-за чего капитализация компании за шесть месяцев выросла более чем на 70% по сравнению с ростом всего российского рынка ценных бумаг, который чуть-чуть увеличился за это время. Это очень важно: во-первых, доказывает, что российский бизнес принял идеологию реформы энергетики, включая неизбежную конкуренцию в будущем, и не просто принял, а поверил в то, что это произойдет, проголосовав рублем, причем весомым: 1,5 миллиарда долларов - это весьма серьезное голосование. К сожалению, западные крупные энергетические компании не вложили ни одного рубля - пока боятся. На что в прямом диалоге я им говорю: <Ребята, это ваш выбор, можете еще ждать. Но вот теперь, когда российский бизнес уже пошел, считайте, что счетчик включен, дальше цена будет только расти>.

Дальше реформа будет происходить сама по себе. В ее ходе нам предстоит в каждой энергосистеме (у нас их 72) собрать акционеров, провести сложнейшие процедуры с разделением, либо реорганизации с выделением, принять сотни корпоративных решений, направленных на интеграцию бизнеса по сетям после разделения энергосистем, по созданию того, что мы называем оптово-генерирующей компанией. Нам предстоит сложнейшее решение, технологически ориентированное на создание инфраструктуры рынка и его коммерческой инфраструктуры, то есть будущей биржи электроэнергии, технической инфраструктуры рынка, включая все системы измерения, учета качества электроэнергии, их компьютерную базу, обучить десятки, а возможно, и сотни тысяч специалистов, создать сначала экспериментальный рынок <5-15>, как мы его называем, затем региональные рыночные эксперименты, затем либерализовать рынок и выполнить еще две сотни не менее важных задач.

Все это должно триумфально завершиться ликвидацией РАО ЕЭС в 2006 году. В соответствии с нашими планами, лето 2006 года - точка готовности к двум главным событиям. Номер один - реорганизация РАО ЕЭС через разделение, то есть компания перестает существовать в нынешнем виде. Событие номер два - это, собственно, запуск либерализованного рынка, полный триумф рынка либерализма и демократии в российской энергетике. И одновременно с этим - решение одной из главных проблем российского народа - избавление от Чубайса. На этой оптимистической ноте я хотел бы и завершить свое повествование.  

Алла ЧЕРКАШИНА, Старый Оскол. Газета "Бизнес-Центр", № 6, 24.04.2003 г.