"Хакасия" - постоянный участник семинаров клуба региональной журналистики, действующего под эгидой общественной организации "Открытая Россия" в Москве. Этот клуб предоставляет журналистам республиканских, краевых и областных СМИ возможность получить ответы на самые злободневные вопросы непосредственно от министров, известных экспертов и политиков. Автор и директор проекта Ирина Ясина основную задачу клуба так и формулирует: "предоставление журналистам корректной информации из первых рук".

Из всего многообразия тем, обсуждаемых в клубе региональной журналистики, безусловный интерес представляет тема "Правоохранительные органы и налогообложение". Как известно, с 1 июля этого года федеральная служба налоговой полиции прекратит существование, а ее полномочия передадут МВД РФ. Что это - перемена декораций или правил игры? Любопытны рассуждения на эту тему кандидата юридических наук Сергея ПЕПЕЛЯЕВА - управляющего партнера компании "Пепеляев, Гольцблат и Партнеры". Они основаны на его собственном опыте адвокатской деятельности в налоговой сфере. За 12 лет выиграно 98 процентов дел. Причем порой приходилось добираться и до Конституционного суда РФ. В частности, этим судом была отменена норма закона об основах налоговой системы по штрафам. Словом, Пепеляеву палец в рот не клади.

А НАМ ГЕРЦОГ ВЕСТМИНСТЕРСКИЙ НЕ ПОМОЩНИК

Федеральная служба налоговой полиции доживает последние дни. 1 июля она будет окончательно расформирована. Сейчас об этом много говорят. А еще больше гадают: хорошо или плохо то, что милиция получила еще одну дубинку? В виде полномочий по расследованию налоговых преступлений. Есть такое мнение: милиция - достаточно коррумпированный орган и с 1 июля она получит еще больше возможностей давить на бизнес. Так говорят, когда забывают о том, что параллельно с реформой силовых ведомств происходит и реформа налогового, уголовного законодательства.

Ведь кто сделал из налоговой полиции монстра? Законодатель. Именно он предоставил широкие и бесконтрольные возможности для произвола. 198-я статья Уголовного кодекса предусматривает уголовное преследование за уклонение от уплаты налогов с физических лиц, 199-я - за уклонение уплаты налогов с организаций. Что в этих статьях меня как юриста совершенно не устраивает? Читаем: "Уклонение от уплаты налога путем включения в декларацию заведомо искаженных данных о доходах и расходах либо иным способом влечет..." (Далее следуют санкции.) Формулировка "иной способ" настолько резиновая, что она позволяла налоговой полиции безобразничать, расширять круг криминализируемых деяний, привлекать к уголовной ответственности за такие действия, которые по своей природе не являются преступлениями.

Как полицейские давали план? Обычно они шли в налоговую инспекцию и выбирали списки недоимщиков, то есть тех, кто имел задолженность по платежам в бюджет. Далее шли по адресам и проверяли расходы этих лиц.

У нас был один случай. У предприятия, арендующего офис у Госкомимущества РФ, наступил срок платежа по арендной плате. Но денег, чтобы заплатить налог и внести арендную плату, не хватало. Руководство предприятия попросило своего должника: "Не переводи деньги на мой счет, а иначе по инкассовому поручению они будут списаны в уплату недоимки по налогам. Переведи сразу в бюджет Госкомимущества в уплату аренды". Должник так и сделал. Налоговая полиция, разглядев в этом "иной способ уклонения от уплаты налогов", возбудила уголовное дело. Разъяснения руководителя предприятия таковы: "Я должен заплатить столько-то налогов, но средств нет. Ситуация: либо плачу налоги и сворачиваю бизнес, либо я сейчас оплачу какие-то бизнес-расходы, но сохраню производство, затем заплачу и налоги, и пеню". Есть здесь какой-то криминал? Нет. Поскольку такие ситуации регулируются не Уголовным, а Налоговым кодексом. Можно взыскать пеню, можно попросить обеспечение этих платежей, можно обратить взыскание на имущество... Здесь нет никакого криминала.

Или другой случай. В прошлом году в Нижнем Новгороде был вынесен приговор руководителю страховой компании: восемь лет лишения свободы. Эта страховая организация предлагала своим клиентам схемы, реализация которых позволяла экономить на уплате подоходного налога с физических лиц и единого социального налога. Схемы вполне законные. Они основаны на недостатках законодательства, на дырках, которые в нем есть. Если есть законная возможность минимизировать налог, никто не может быть лишен права ее использовать.

В налоговом праве есть такое понятие - вестминстерский подход. В свое время герцог Вестминстерский должен был платить налог на роскошь. Роскошью считалось и содержание садовника. Но герцог исхитрился: зарплату садовнику не выплачивал, по-другому с ним рассчитывался. Суд сказал, что поступал он законно. Это уж задача законодателя - улавливать такие случаи, обставлять их со всех сторон, чтобы они тоже подлежали налогообложению.

У нас вестминстерский подход не сработал. Суд записал в приговоре: "Используя отдельные недостатки налогового законодательства, обвиняемый уменьшал налоговые платежи". Отмечу, не свои, а чужие, поэтому он даже не субъект! А главное, фраза "либо иным способом" послужила основой для привлечения такого лица к ответственности. Эта фраза в 199-й статье дала основу для баснословного расширения уголовного преследования в налоговой сфере.

ЭТО ВАМ НЕ БАННО-ПРАЧЕЧНАЯ ПОГОВОРКА!

1998 год. Кризис. Перед налоговой полицией ставятся прямые планы по сбору средств. Таким образом она из органа, который борется с преступностью, превратилась в орган, который формирует бюджет, используя при этом специфические методы силового нажима. У меня тогда даже родилась такая мысль: известная поговорка "Не мытьем, так катаньем" не банно-прачечного происхождения. Есть слово "мытарь", так называют сборщика налогов, и есть слово "кат", что означает "палач". Возможно, наши предки в поговорку закладывали такой смысл: то, что не возьмет мытарь, добудет палач. В Институте русского языка имени Пушкина с моей идеей не согласились. Но у меня почему-то она родилась - и именно в 1998 году.

Начиная с момента всем памятного кризиса количество уголовных дел ежегодно прирастало в два раза. В 1998 году - восемь тысяч. В 99-м - 16,5 тысячи. В 2000 году - уже 32 тысячи. Примерно так. Что, каждый год совершается преступлений в два раза больше? Или с каждым годом вдвое лучше работает полиция? Конечно, нет. Просто ставятся планы, и под эти планы начинается такая свистопляска. Большинство дел никогда не доводилось до суда. Они прекращались на стадии следствия, по седьмой статье УПК РФ. Это - "деятельное раскаяние". Если обвиняемый способствовал раскрытию своего преступления и загладил его материальные последствия, то дальнейшее уголовное преследование прекращалось. И в этом заключалась цель - не столько наказать человека, сколько принудить его платить. Прав он, не прав... Но походит человек на допросы, попишет объяснительные, понервничает - и махнет рукой: "Гори оно все синим пламенем, лучше я заплачу". Вот это и называется "не мытьем, так катаньем".

Такая ситуация со 199-й статьей сохраняется и сейчас, хотя приняты некоторые политические решения в отношении ограничения применения этой статьи. Скажем, в последнее время ФСНП издала письмо, в котором не рекомендует следователям возбуждать дела в случае простой неуплаты налогов, в общем, стали более-менее приходить в чувства. Но... Политическое решение сегодня одно, завтра - другое. На самом-то деле нужно менять саму основу.

ЧТО ДЛЯ ПУПКИНА ПОРОГ, ДЛЯ ГАЗПРОМА - ТЬФУ...

Что еще не устраивает в этой статье? Порог, при котором можно привлечь к ответственности. Сколько нужно не уплатить налога, чтобы загреметь за решетку? 199-я статья состоит из двух частей. Часть первая: уклонение в крупных размерах. Часть вторая: уклонение в особо крупных размерах. Предприятие уклонилось в крупном размере, если оно не уплатило налог, в сумме превышающий тысячу ставок минимальной оплаты труда. А пять тысяч минимальных ставок - это уклонение в особо крупных размерах, за что дают пять лет лишения свободы. Причем порог одинаков и для Газпрома с ЮКОСом, и для какого-нибудь "Пупкина и К°". Понятно, что для Газпрома это незаметная цифра в общих объемах платежей. Низкие пороги тоже обуславливали чрезвычайно широкие возможности применения уголовной ответственности.

Теперь законодателю предлагается, во-первых, четко очертить круг криминализируемых деяний: за что конкретно можно привлечь к ответственности. Только за налоговое мошенничество, за действия, которые напрямую сопряжены с обманом налоговых органов. Таким образом, простые ошибки, которые очень легко совершить в условиях нашего непонятного и нечеткого законодательства, выпадают из сферы преследования. Простой неплатеж, если он не сопряжен с обманом и сокрытием имущества, средств, тоже не подпадает под эту статью.

Во-вторых, законодателю предлагается поставить уже упоминавшийся порог в зависимость от степени существенности, применительно к налогоплательщику. Иными словами, если неуплаченная сумма налога будет составлять 30 процентов и выше от общей суммы правильно исчисленного налога, то это будет уклонение в крупных размерах; если 50 процентов и выше, то это уклонение в особо крупных размерах. Для разных предприятий это будут совершенно разные суммы.

Если законодатель примет эти новеллы, он перестанет делать из милиции монстра. Ведь именно он, законодатель, делал монстра из налоговой полиции, когда принимал непродуманные, нечеткие, неясные законы.

ОБМАН - ОН И В АФРИКЕ ОБМАН

Думаю, с 1 июля часть штата перейдет из ФСНП в МВД. Я недавно звонил одному руководителю: "Не могли бы вы мне объяснить, чем НДС от героина отличается?" Он говорит: "А!!! По больному!" Полицейские генералы, кем они в МВД перейдут? Все должности уже заняты. То же самое со специалистами. Так что потеря кадров будет.

Что касается расследования... Если 199-я статья в таком виде, как налоговое мошенничество, будет принята, то в принципе это общеуголовный состав, и им всегда занималось МВД. Обман - он и в Африке обман. Методики расследования обмана одни и те же, хотя, конечно, специфика есть. Думаю, определенные потери все же будут...

Мне кажется, не очень рачительно поступили: тратили десять лет средства налогоплательщиков на создание полиции, а теперь раз - и ликвидировали. Если бы я был президентом, наверное, оставил бы налоговую полицию как специализированный орган, достигший все же достаточных результатов, но реформировал бы условия, которые превращали ее в монстра.

Сначала Главное управление налоговых расследований существовало внутри Госналогслужбы РФ, затем была создана федеральная служба налоговой полиции, теперь вот начинают пробовать третий вариант - в рамках общего следствия МВД. Какой вариант лучше? Считаю, это не тот вопрос, который достоин обсуждения. В принципе от того, где именно реализуются функции правоохранительного органа, мало что зависит. Важно другое - каковы эти функции, каковы права по расследованию налоговых преступлений и каковы его последствия.  

Вера САМРИНА, Абакан. Газета "Хакасия", 30.05.2003 г.