По мнению Эмиля Паина, генерального директора Центра этнополитических исследований, руководителя центра по изучению ксенофобии и экстремизма института социологии Российской Академии наук, этнополитический маятник в современной России вновь качается, выйдя из состояния равновесия.

Выход маятника из равновесия угрожает российскому государству, поскольку своими действиями власть создает у населения нашей многонациональной страны спрос на проявления нездоровой этнической активности. Есть спрос - вскоре возникнет и предложение, считает Эмиль Паин. У нас нет оснований не доверять опытному эксперту.

- Эмиль Абрамович, широко известна ваша точка зрения на то, что этничность - проблема самой высокой дезориентации, самого большого непонимания и несогласия даже у людей, которых вы считаете своими идейными единомышленниками. Ни по одному вопросу нет такого количества разногласий…

- Вы совершенно правы. Казалось бы, нет такой общности, которая бы существовала так долго - ведь некоторые этнические общности живут веками, тысячелетиями - несмотря на то, что меняются государства, социальные системы, режимы… А люди все время ждут, когда же этничность отомрет. Но ни индустриализация, ни глобализация ее не берут. Более того, все универсализующие движения укрепляют и сплачивают этничность, формируют определенные формы консолидации. Надо понимать, что конфликты бывают не только между этническими группами - они происходят и между социальными группами, и между классами, и никому не приходит в голову уничтожить эти основы для того, чтобы наступили мир и благодать.

Этничность - свойство, возникающее только в отношении двух разных людей. Если человек живет в некой однородной среде - например, среди русских-крестьян, то у себя в поле он никогда этническим человеком не будет. Он себя может ощущать в различных категориях - пахаря, мужа, выпивохи, но никогда не опишет себя в этническом плане. И только когда появляется некий "другой", возникает проблема определить: "мы - не они". "Мы - не они" есть фундаментальное свойство этничности, которая потому и живет, что есть и другие. Если бы не было других, она бы мгновенно исчезла.

В кризисный период этническая идентификация усиливается. В первые годы после распада СССР случился "кризис идентификации". Людям было непонятно, в какой стране они живут, росла негативная этническая консолидация: не просто "мы - не они", а "мы - против них". Посмотрим на нашу небольшую 12-летнюю историю и увидим, что происходит нечто, похожее на колебания маятника. У нас были и есть две эпохи - и не просто потому, что раньше правил Ельцин, а потом пришел Путин. Эпохами мы называем их потому, что изменились фундаментальные процессы - взрывной трансформационный процесс завершился, распад закончился, собственность, в основном, переделили, федерация устоялась. Никаких новых претендентов "на выход", кроме Чечни, не наблюдается. Во время революционного этапа основным субъектом выдвижения требований и активности были национальные меньшинства, а национальное большинство было очень спокойно. Причем настолько, что это вызывает удивление: когда распадалась Югославия, сербы уходили со своих территорий, с кровью отдавая каждый кусок земли, а здесь 2,5 миллиона человек ушли из стран СНГ, и так тихо, что никто в мире не заметил. Такие масштабы перетока в мирное время - беспрецедентны. Во второй, стабилизационный период (к слову, стабилизация - это не стабильность) произошло резкое увеличение активности другой составляющей нашего этнополитического процесса - утихли этнические меньшинства, значительно усилилась активность русского большинства. И получилась странная вещь - скажем, все уже забыли, что Союз распался, а сожаление в умах по этому поводу сегодня увеличивается, федерация "устаканилась", а мнение, что она распадается, усиливается.

Сами этнические силы ничего не делают, но как только "настроения толпы" улавливает чуткий политический деятель, он их раздувает и усиливает. В 1991-92 годах кричал себе Зюганов: "Россия - обрубок!" Ну и что? Никто его не слышал - в тот момент это было абсолютно неинтересно. Говорил о чем-то громко Жириновский - до 1994 года, пока он не собрал на выборах необычайно большой процент голосов, его считали шутом, всерьез никто не воспринимал. Когда кривая пошла в другую сторону, пошли в ход разработанные заранее заготовки. Новым сознанием весь предыдущий период воспринимался как национальный позор - стала преобладать точка зрения, что "Союз не распался, его развалили! И развалили специально, чтобы нас выкинуть из жизни!" Восприятие прошлого периода, как национальной трагедии, сформировало определенные настроения, которыми стали активно пользоваться политические силы, резко усилилась роль православной церкви. Я три дня назад был на первой за многие годы в администрации президента конференции по этническим институтам в российском обществе, где заглавное слово произнес митрополит Кирилл. Сам факт уже весьма символичен, ну а содержание - тоже определенное. Зазвучали идеи: нам нужно защитить русский народ, нужен закон о русском народе. Это хороший индикатор перемен в общественном отношении к этничности.

Вообще, в новейшей российской истории реализовывались две стратегии. Когда основные требования выдвигали национальные меньшинства, был расчет на то, чтобы стабилизировать ситуацию за счет договоренностей с ними. У Ельцина была стратегия согласия - договоры с республиками о согласии, о федеративном устройстве. В общественном сознании с фразой Ельцина о взятии суверенитета связано начало процесса "осыпания" империи. Ничего подобного! "Сыпаться" начало в 1990-91 годах, именно тогда был "парад суверенитетов" и наибольшая угроза распада страны. Когда стали заключать эти договоры - наоборот, все утихло. До чеченского кризиса у Ельцина в национальной политике был один признак того, что такое хорошо и что такое плохо: "главное - не допустить Карабаха". Идея, сформировавшаяся еще в начале 90-х, для того времени была абсолютно верной. Поэтому за исключением Чечни никаких "чертей" на ту власть в национальном вопросе повесить нельзя. Наоборот, взбудораженная вследствие инерции распада Россия (в городе Москве Октябрьский райисполком объявил себя независимой территорией!) постепенно утихомирилась.

Окончательно ситуация успокоилась к 1995 году, но дело здесь даже не в идее, а скорее в том, что национальные лидеры - бывшие секретари компартии - к тому времени уже прочно обосновались, использовать национальные идеи им уже было не нужно, более того - вредно. Кризис 1998 года был лучшей проверкой устоя на прочность, как только он возник, вновь пошли разговоры о том, что Россия вот-вот распадется, что сельскохозяйственный сепаратизм страшнее политического… А через месяц об этом все забыли - оказалось, что и законы, и экономика, и рынок работают. Я вообще скажу, что приватизация сделала величайшую вещь - отобрала у национальных движений самую пассионарную часть - в период, когда можно было отхватить большие куски собственности, процесс приватизации проглотил ее, и сложившаяся интернациональная бизнес-элита прочнее всех законов держала единство страны.

- Однако решено все же было перейти к новой стратегии - вертикали власти…

…основной смысл которой - создание неких новых административных механизмов, то есть к стратегии, скрепляющей страну. И вертикаль власти, и федеральные округа - это не изобретения Путина, все было заявлено еще в 1993 году, в период наивысшего пика активности национальных меньшинств и инерции распада страны. Сегодня это в большей мере ответ на спрос нового русского большинства, чем реакция на реальную проблему. Население устало от поражений, ему нужны победы, активные действия. Самое простое из них - некие реформы в административной сфере. ЖКХ переделывать или электроэнергетику чревато различными социальными потрясениями, а в этой сфере все гораздо легче: народ протестует - слишком много воли дали этим националам, вот вам генерал-губернаторы, укрепляющие по всей вертикали и горизонтали! Второе - народ хочет порядка, так создадим его видимость. С коррупцией бороться трудно, с преступностью - тоже, а вот создать видимость порядка за счет неких новых институтов, следящих за порядком - это возможно. Насколько адекватны результаты?

Разогнали Совет Федерации, и сегодня Тувинскую Республику, к примеру, представляют в верхней палате Нарусова и Пугачева! Нравится это тувинцам - понятно, не нравится. Я уж не говорю, что толку от такого Совфеда немного. Генерал-губернаторов в республиках воспринимают как надсмотрщиков, это тоже не всем нравится. Главное, что могут надсмотрщики, поскольку у них особого авторитета нет - влиять на выборы, и вот за два дня до срока голосования снимается самый популярный претендент в Ингушетии, убирают довольно сильного кандидата в Якутии - в зонах с особым уровнем консолидированного национального сознания. Зарубки поставлены, и уровень недоверия растет. Ведь этническая проблема сидит не внутри этносов, а между, в их взаимоотношениях… Если активизировалось этническое большинство, значит неизбежно будет расти уровень недоверия у этнического меньшинства. Слишком страшно рядом со слоном! Даже в самых демократических странах существует комплекс мер доверия, и все равно проблема существует. Национальная политика в России стала сугубо репрессивно-запретительная. Скажем, комитет по делам национальностей за год работы придумал лишь один закон - запрещающий народам использовать свою государственную графику - иную, кроме славянской. И что произошло? Тишайшая идиллия, никаких протестов национальных движений не было. Если раньше республиканские лидеры делали все, чтобы сплотить вокруг себя национальные движения, сейчас они "закрывают глаза" на их некоторое оживление. Однако у националов появился стимул жить - раньше им не за что было бороться, а теперь их обижают!

- На изменение ситуации влияет и перераспределение средств между центром и регионами…

- Безусловно. В ельцинскую эпоху регионы долго добивались, чтобы пропорции распределения средств в консолидированном бюджете были равными. В 1993 году их несколько подтянули к желаемому, в 1998-м - выровняли. Сейчас ситуация изменилась, и федеральный бюджет получает где-то около двух третей всех формируемых доходов. Власть региональных баронов необходимо ограничивать, однако их главный ограничитель - снизу.

Генерал-губернаторы следят за тем, чтобы выровняли законы, которые задевают интересы федерации, но ни один из них палец о палец не ударил для того, чтобы привести в соответствие с федеральными законы, затрагивающие конкретного человека. В путинский период резко усилилась в регионах ксенофобия, и приближенная к человеку законодательная база стала в большей мере противоречить федеральному закону, чем это было в предыдущие годы.

При перераспределении пропорций налоговых доходов больше всего пострадали бюджеты муниципальных образований, потому что региональные лидеры постарались компенсировать за их счет свои потери. Из-за некоторых лишений на федеральном уровне им дали полную свободу рук в отношении муниципальных лидеров. Сжатие того, что по идее следовало бы лелеять и пестовать, произошло сразу с двух сторон. Когда урезали финансовые права, исходили из того, что бедные регионы будут более зависимы и послушны, но получилось-то все наоборот: меньше собираю средств, меньше с меня и спрос. Вместо вертикали власти появилась труба, которая снизу ведет прямо наверх, куда адресуются все требования. В этнических регионах это усилило рост недоверия к русским и России вообще, "потому что там, наверху, не просто власть - русская власть. Это она делает так, чтобы было холодно, прорывало канализацию" и т. д. и т. п. Как ведут себя в этих условиях этнические группы? Раньше зло надо было куда-то вымещать - ну не может же человек представить себе, что вокруг плохо потому, что он плохо работает или много пьет. Нет, кто-то другой в этом обязательно виноват! Раньше это была власть, и даже в чеченскую компанию претензий к ней было больше, чем к самой Чечне и чеченцам. Сейчас у нас власть - святая, наша, совсем хорошая. Ничто ее не берет, можно проваливать эту чеченскую компанию, высокий рейтинг непоколебим. Социологи же тем временем фиксируют новое явление: социальная проблематика все больше и больше облекается в этническую форму. Поэтому при 10-кратном (по сравнению с началом 90-х) спаде миграционной активности ненависть к мигрантам-пришельцам резко возросла. Вообще, уровень фобии зашкаливает. Сегодняшняя стабилизация имеет целый комплекс проблем. Первая - перенос активности сверху вниз вызывает захлест проблем социального уровня на этнические - при закрытом механизме выхода из ситуации. Время, когда национальные движения с флагами выходили на площадь Казани, не несло в себе никакой опасности. Вышли, покричали, пришли домой, попили чаю, все нормально. Сегодня в условиях большей закрытости увеличивается количество нелегальных, скрытых, агрессивных форм активности национализма и экстремизма.

По историческому опыту известно, что в периоды стабилизации, застоя, мягкой авторитарности проблемы не "взрываются", в этот период они накапливаются "до лучших времен". Так было в советское время, точно также может быть и сейчас. Банка, в которой мал-помалу копятся все обиды, постепенно закручивается, незаметно готовятся лидеры с новыми идеями. Возникает не проблема взаимоотношений центра и регионов, а проблема экстремизма на внутрирегиональном уровне.

- Эмиль Абрамович, а какова же во всем происходящем роль прессы?

- Ее главная задача - активизировать общественное мнение, которое автоматически включает все остальные политические и правовые процессы. Ведь что приводит к радикализации движений? Безнаказанность. Если позволено говорить депутату, то мне, в моей-то среде, сам Бог велел! Какой получается механизм? Сначала в какой-нибудь газетенке скинхед в брутальной форме вбрасывает некую идею, которую затем депутат, как чаяния народа, излагает уже в приличной форме, но с тем же содержанием. Ну а в дальнейшем все это уже является элементом медийного и политического процесса, и возвращается в массы многократно усиленное и местами сильно извращенное.

- Извечный русский вопрос - так что же делать?

- Маятник качается - то меньшинства активизируются, то большинство. Главный механизм уравновешивания маятника, как и в физике - оставление в покое, в нашем случае - этнических общностей. Власть должна осознать, что не сами общности являются предметом ее управления, а отношения между ними. Политика должна была направлена на то, чтобы создать мир и доверие, а не на поддержку - то одних, то других. А наши "приближенные" этнологи годами играют в игру "переназови" - то предлагают отменить слово "нация", то "этнос". Но слова сами по себе не исчезают, сначала исчезают дела: исчезло рабство - исчезло слово, исчезли слуги - исчезло слово. Надо осознать простую вещь - этничность гражданскому обществу не мешает. Это оно, будучи развитым, снимает проблему межэтнических отношений.

Не надо бороться с этничностью, нужно понять, что это надолго, а может быть, и навсегда. На первом этапе, интеллектуальном, нужно договориться, что в этой сфере делать можно, а чего нельзя. На следующем этапе задача политиков сформировать общеполитическую элиту. Третий этап - время массовых решений, масс-культа. В Америке произошло чудо - за 20 лет проблема расизма практически исчезла в том виде, в каком она существовала еще в 60-е. Кто был главным агентом этого? Боевики, телесериалы, комиксы, вся та массовая культура, в которой "плохими парнями" были те, кто не любил негров, а "хорошими" - те, кто с неграми дружил. Эта простая схема работает там, она сработает и здесь. Но для этого нужна активизация бизнеса, потому что в Америке он осознал, что в условиях надвигающегося расового раскола нации ничего, за что он боролся, не сохранишь. Вот и мы подходим к опасной черте. До тех пор, пока национальная политика в России будет только государственной, лучше не станет.

- Как вы считаете, может ли Государственная Дума выступать защитником интересов национальных территорий, должны ли в ней работать представители национальностей?

- На самом деле я вам рассказываю, что у трактора есть лошадиные силы, а вы спрашиваете, куда лошадь привязывать. Дело в том, что на бумаге национальная политика в стране есть - создание институтов, написание законов, выделение средств непонятно на что. Но я вам скажу, что когда США боролись с расизмом, не приняли ни одного нового закона - работали те самые законы, которые позволяли линчевать негров. Старые судьи, которые раньше на это спокойно смотрели, в новую эпоху занялись совершенно другим. Надо просто от полувоенных терминов "защитим", "нападем", переходить к терминам интегративным - "поможем", "ограничимся". И без общественного мнения здесь не обойтись.

Понимаете, я не думаю, что в той же Карелии, где только 10 % населения - коренная народность, когда-нибудь произойдет националистический переворот. Просто лидеры, играющие на этническом поле, рассчитывают на политические дивиденды не сегодня, а в тот момент, когда возникнет комплекс проблем, когда появится спрос на этническое самосознание и активность. И потом - доказано, что существует историческая память, которая хранит все обиды. Но всегда сначала в обществе появляется спрос, и только после этого - адекватный ему лидер. Знаете, представление о том, что агрессивные национал-лидеры прилетают откуда-то из космоса - очень удобное объяснение для власти. Я вам так скажу - если нет внутри никакого источника напряженности, то и эти псевдо-лидеры беспомощны, никакие политтехнологии здесь ничего не изменят.

- Эмиль Абрамович, как вы относитесь к тому, что в некоторых российских областях планируется ввести в школьное обучение духовенские предметы?

- Факты таковы - во всех случаях, когда к этническим особенностям прибавляются конфессиональные, возникает гремучая смесь. Все социологические исследования показывают, что связи между татарами и русскими в Татарстане спокойные и стремятся к улучшению, исключение составляют лишь взаимоотношения между религиозными татарами и религиозными русскими, особенно между активистами с той и другой стороны.

- В российских паспортах теперь отсутствует графа "национальность" - насколько это способствует преодолению в стране ксенофобии?

- Произошедшее изъятие одного из факторов дискриминации - действие необходимое, но абсолютно недостаточное. Если у вас в паспорте нет этой графы, в некоторой мере снижается возможность того, что вас по этому признаку не примут на работу, не продадут жилье… Но мера недостаточная, потому что бьют "по мордам", а не по паспортам. Когда пришли скинхеды на рынок, никто из них паспорта у торговцев не спрашивал! Сегодня ни в одном из регионов как таковых дискриминационных законов нет, а дискриминация растет. Пример? Взять хотя бы объявление в газете: "Лицам кавказской национальности не тревожить". Вот за такие тексты я бы высек газету и автора объявления. Нет, я вовсе не за то, чтобы этничность холить и лелеять. Надо оставить ее в покое. Создать условия, в которых этничность не возбуждается.  

Дмитрий ВИНОКУРОВ, Ижевск. "Деловая Репутация", № 21. 3.06.2003 г.