Сегодня V заканчивает публикации о Китае. В конце встречи в Клубе региональной журналистики "Из первых уст" (Москва) ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Виля Гдалиевич ГЕЛЬБРАС ответил на вопросы журналистов.

Политики любят щеголять цифрами иностранных инвестиций, не противопоставляя их цифрам оттока капитала. Есть ли у вас какие-либо Данные по оттоку капитала в Китае?

- Что касается оттока капитала, то в Китае его признали только в 2002-м году, когда всемирный банк стал принуждать Китай к тому, чтобы там сделали приемлемую для международных расчетов банковскую статистику. В Китае подсчитали: есть отток. В иные годы отток превышает приток иностранного капитала. Но сказать точно по годам я затрудняюсь, потому что пока окончательного расчета нет. Но есть другая сторона дела, которая поддается подсчету. Китайский капитал, уходя за рубеж, сплошь и рядом возвращается обратно. Если посмотреть, какой объем капитала идет в Китай через Бермуды, Каймановы острова, Панаму и так далее, то оказывается, что этот поток больше, чем объем инвестиций Соединенных Штатов, Японии. Видно, что китайский капитал использует все лазейки для того, чтобы либо утвердиться за рубежом, либо каким-то образом вернуться в Китай уже под маркой иностранного капитала в расчете на то, что он будет пользоваться определенными льготами.

Если не брать примеры советника президента ИЛЛАРИОНОВА, что же все-таки из китайского опыта было бы хорошо и целесообразно применить в России, на ваш взгляд?

- Самое главное, что следовало бы, на мой взгляд, сделать, - это разработать российскую политику внешнеэкономических связей. У нас нет ни стратегии, ни политики экономических связей с Китаем. Китайцы же в этом смысле очень расчетливы. Приведу простой пример. У нас в печати обычно говорится о том, что объем товарооборота с Китаем составляет 10,6 миллиарда долларов (по данным за 2001 год). При этом упоминается, что баланс между экспортом и импортом составляет несколько миллиардов долларов в пользу России. Даже тоща, когда бывший премьер Китая сказал, что так называемая народная торговля дает их стране 10 миллиардов долларов, это никого не обеспокоило. А эти 10 миллиардов долларов перекрывают наш плюс полностью и обеспечивают абсолютное торжество китайской торговли над нашим рынком.

Мы все время говорим: "Нам надо торговать с Китаем, у нас политические отношения лучше, чем экономические". Но мы хотим Китаю продавать, а китайцам не нужно покупать, им нужно создавать для себя рабочие места. Россия практически ничего продать в Китай не может. Значит, надо думать и учитывать опыт Соединенных Штатов, Японии, которые, вкладывая деньги в Китай, производят там дешевый продукт. Этот продукт они завозят к себе в страну и экономят деньги, чтобы развивать те виды деятельности, которые им выгодны. Нам в этом отношении тоже надо подумать. Иного пути нет - торговать-то надо. А так получается, что мы выступаем в роли рынка сбыта китайской продукции. И ничего более.

Вы сказали, что нам нужно выстаивать стратегию отношений с Китаем. Китайцы выстраивают свою стратегию давно, и китайская экспансия уже докатывается до Урала. Экспансия дешевой рабочей силы и дешевых китайских товаров. Хотелось бы узнать, как, на ваш взгляд, должна строиться российская стратегия в этом отношении?

- Что касается экспансии рабочей силы, это, по большей части, миф. Подсчеты показывают, что на всю Россию приходится порядка 450 тысяч китайцев. Если вы посмотрите пограничную статистику на протяжении многих лет, то увидите, что приезд и отъезд фиксируется достаточно точно. Раньше у нас оставалось довольно большое число туристов. Сейчас остается порядка 3-4 тысячи в год. Для нас это не величина.

Но нам все равно мигранты нужны. Ситуация такова, что мы должны рассчитывать политику, которая бы стимулировала приток иностранной рабочей силы. Китайцы... почему нет? Один из вариантов заключается в следующем: поскольку в Китае обучение платное, качество обучения оставляет желать лучшего, то в Китае началось массовое движение отправки детей на учебу за рубеж, начиная с начальной школы. Они подсчитали, что ежегодно теряют порядка двух миллиардов долларов на обучении детей за рубежом. Возникает вопрос: почему нам не развернуть в Китае кампанию по привлечению в наши учебные заведения? Ведь мы в итоге можем получить людей со знанием русского языка, со специальностями, которые нам нужны. Остается создать условия для тех, кто хочет остаться в России. Проблема заключается в том, что обстановка у нас такова, что китайцам в России очень трудно приходится. У меня стажировались три китайских профессора. Этих бедолаг чуть ли не каждый раз милиция останавливала по пути в институт и обратно в общежитие.

Наш опрос в 98-м - 99-м годах показал, что около 90% китайцев все свои дальнейшие планы связывали с возвращением в Китай. По данным исследования прошлого года (опросили больше 500 человек в Москве, Хабаровске, Владивостоке, Иркутске) только 40% хотят вернуться обратно в Китай. То есть в два раза меньше, чем два года тому назад. Около 15 процентов хотят остаться в России. А остальные -уехать куда угодно, но не возвращаться в Китай. Так что их сама жизнь заставляет использовать пребывание в России для того, чтобы заработать.

Збигнев Бзежинский, анализируя геополитическую ситуацию в мире и американское превосходство по всей планете, писал о том, что единственная страна, которая хоть что-то может противопоставить американскому первенству в мире - это Китай. Хотелось бы услышать ваше мнение, не получим ли мы в ближайшем будущем очередной биполярный мир, в котором Россия, даже если она выстроит какую-то стратегию внешнеполитических отношений с Китаем, будет мало кого волновать?

- Коротко тут не ответишь. Я могу сказать только одно. Для завоевания первого места в мире китайцам нужно сделать очень много. Во-первых, у китайцев нет развитой фундаментальной науки. В этом отношении они не могут соперничать с Соединенными Штатами ни при каких обстоятельствах. Конечно же китайцы могут нас поставить в очень тяжелое положение тем, что просто задавят объемом товара. Стоит нам вступить в ВТО, и оградиться от китайцев мы уже не сможем. В этом случае вся наша легкая, пищевая промышленность, да и многие отрасли тяжелой промышленности, просто "выпадут в осадок". Почему американский, японский и иной капитал идут в Китай? Потому что они поняли, что так дешево ни одна из этих стран производить товары не может. Аналогичная ситуация у нас. Мы не сможем так дешево производить товары, как производит Китай. Львиная доля того, что вы видите в магазинах в Москве, якобы французские, немецкие, итальянские товары - это на самом деле китайская продукция.

Но главное, на мой взгляд, заключается в следующем. Китайцы не могут обеспечить технический прогресс в той форме, в тех темпах, которые доступны развитым странам. И проблема не в деньгах. Не в темпах подготовки кадров. Это даже не проблема финансирования науки. В Китае ситуация сложнее. Иероглифика заставляет людей производить такие виды работ, которые в других странах не делают. Если у нас человек, окончивший среднее учебное заведение, получает аттестат зрелости, то это действительно аттестат зрелости, потому что он уже грамотен на всю оставшуюся жизнь. В Китае нет аттестата зрелости, так как владение иероглификой в каком-то возрасте не дает вам гарантий грамотности на всю оставшуюся жизнь. Вы должны будете постоянно писать и читать, в противном случае иероглиф забывается. Другое обстоятельство - вся китайская культура рассчитана на повторение образцов прошлого. Если вы посмотрите художественные салоны, если почитаете стихи, то вы увидите, как актуально повторение прошлого. Мозги повернуты назад, глядя вперед. А это очень большая проблема для того, чтобы развивать науку. Вы мне можете возразить: "По позвольте, а сколько китайцев-лауреатов Нобелевской премии?" Да, но это все китайцы, которые воспитаны на англоязычной культуре, говорящие на английском языке. Все вышесказанное не дает для Китая оптимистичных прогнозов на будущее. Что действительно могут китайцы - так это завалить весь мир огромным количеством дешевых товаров.  

Регина КРАШЕНИННИКОВА, Магнитогорск. "Новая версия", № 18, 2 июня 2003 г.