Глава РАО ЕЭС России Анатолий Чубайс не нуждается в представлении публике. В сознании большинства россиян, и не только сторонников КПРФ, он - просто воплощение политического зла, "рыжая смерть", как его именовали на своих лозунгах самарские левые. А федеральный министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу утверждал, что у него в РАО ЕЭС не является членом "Союза правых сил" только трансформатор... Но это - политика. Что касается бизнеса, РАО ЕЭС - крупнейшая российская компания, в которой занято более полумиллиона человек. Компания, представляющая собой основу отечественной энергетической отрасли. Чубайс всем этим управляет. Если верить ему и отчетам РАО ЕЭС - вполне эффективно. Так же эффективно он надеется реструктуризировать эту естественную монополию.

Про это

- Примерно пять лет назад, в апреле 1998 года, вы возглавили РАО ЕЭС. Сильно ли изменилась компания за этот период?

- Мы сейчас вырабатываем стратегию на следующие пять лет. У нас даже есть такая "секретная" программа, она называется "5+5", она как раз про это. Про пять лет позади и про наше будущее. В общем, со свойственной мне скромностью отмечу - по-моему, все, что будет происходить, да и многое из того, что происходило в РАО ЕЭС, в значительной степени отражает суть преобразований, которые происходят во многих секторах нашей экономики. Да и в целом - в стране.

РАО ЕЭС сегодня - это 70% всей электрической генерации в России. Это достаточно дорогая компания -5,8 миллиарда долларов - наша текущая рыночная цена. Это то, чего мы стоим сегодня. Базовый параметр для любой компании - объем продаж - в прошлом году превысил 17 миллиардов долларов. Но есть один показатель, по которому нам нет равных не только в России, но и в мире в целом, - это количество занятых. У нас 632 тысячи работающих, что является абсолютным, интеллигентно выражаясь, беспределом. Совершенно очевидно, что подобных параметров в современном бизнесе просто нет, и совершенно очевидно, что этот параметр будет существенно меняться по мере продвижения реформ компании вперед.

Сегодня Россия - это четвертый по величине рынок электроэнергии в мире, по сути, один из самых крупных. В этом смысле он перспективный и интересный.

- А что было в РАО ЕЭС до вашего прихода?

- Сейчас есть основания сопоставить, что было в 1998 году и что мы имеем сейчас. Чистая прибыль в 1998 году составляла минус 18 миллиардов долларов. Чистая прибыль на сегодня (по 2002 году у нас еще нет завершенного аудита по международным финансовым стандартам, поэтому последние данные 2001 года) - плюс 1,3 миллиарда долларов. Изменилась доля оплаты денежными средствами. В 1998 году нам платили 17% деньгами, остальное - валенками, матрасами, компьютерами, пшеном, кукурузой или ничем. 2002 год - 102% оплаты живыми деньгами. Когда компания живет в бартере и неплатежах - это очень выгодная среда для "серого" и "черного" денежного потока. В итоге все это с целыми системами дисконтов переходит в "черный нал". Но нашим оценкам, в 1998 году в РАО ЕЭС и вокруг РАО ЕЭС объем годовых "черных" денежных потоков составлял 7,5 миллиарда долларов. Из них, как я полагаю, примерно половина попадала в карманы тех, кто находился "снаружи", да и "внутри" компании. Этот поток уничтожен. Его нет и быть не может, потому что мы получаем сегодня оплату только "живыми" деньгами.

- Кажется, в то время валенками и кукурузой расплачивались все со всеми. А при этом зарабатывали деньги именно так, как вы указали. Энергетики, кажется, в значительной степени поспособствовали искоренению этой практики...

- Это была, пожалуй, одна из самых тяжелых задач. Так сложилось, что в то время за электроэнергию можно было платить, а можно было и не платить. В такой ситуации, естественно, ни один нормальный человек и ни один нормальный бизнесмен платить не будет. Именно с этого мы стартовали. Этот тромб пришлось пробивать нелегко. Кстати говоря, технологически весь российский ТЭК выстроен так, что электроэнергетика обращена лицом к потребителю. Мы продаем свою продукцию каждый день каждому из ста сорока пяти миллионов граждан страны, а также каждому юридическому лицу в этой стране. То есть перед нами только конечный потребитель. А за нами угольщики, нефтяники, Газпром. Естественно, ситуация, когда мы получаем только 17% "живыми" деньгами, нас не устраивала. А наши платежи нашим поставщикам находились па худшем уровне... Я очень хорошо помню, как в 1999 году крупнейшие "генералы" - угольщики затеяли со мной весьма жесткий разговор.

Главное требование, которое они мне предъявили, было таким: "Невозможно продолжать работать в нынешней ситуации. Мы требуем от вас увеличит!) долю оплаты "живыми" деньгами с нынешних 10% до 15%". На мой вопрос, а почему, собственно, до 15%, ответ: "Да потому что у нас доля зарплаты в себестоимости не менее 15%, и мы хотя бы сможем этими деньгами выплачивать заработную плату". Как вы понимаете, на сегодня доля наших платежей "живыми" деньгами угольщикам - 100%. То же самое - и всем остальным.

Сейчас уже не существует темы "живых" или "не живых" денег, не существует темы взаимозачетов, не существует темы бартера, не существует темы неплатежей. Этих тем не существует не только в РАО ЕЭС, их не существует в ТЭКе России в целом. Тромб пробит, его больше нет. Есть прозрачный финансовый поток, который учитывается, который оценивается, который анализируется аудиторами. Создана нормальная бизнес-среда во всем топливно-энергетическом комплексе страны.

В 1998 году средняя задолженность персоналу по заработной плате 3,7 месяца. В Сибири и на Дальнем Востоке - 8-9 месяцев... Помню телефонный звонок от генерального директора Комэнерго в 1998 году, буквально через 2-3 недели после того, как я пришел в компанию: "Анатолий Борисович, у меня серьезные проблемы с выплатой зарплаты, ситуация очень тяжелая, острая, нужна ваша помощь".

Я ему в ответ: "Хорошо. Приезжайте. Встретимся, обсудим, посмотрим, что можно сделать". А он мне: "Нет, я не приеду. У меня рабочие забаррикадировали кабинет, и выйти я из него не смогу. Поэтому давайте поговорим по телефону". Типовая ситуация того времени - забастовки, голодовки энергетиков. Сегодня задолженности по зарплате у нас не существует, за задолженности по зарплате генерального директора увольняют немедленно.

Еще один показатель - выработка. Пока без прорыва, мягкий позитив. 8-9% роста - это то, за счет чего придется двигаться дальше.

В 1998 году 21 энергосистема находилась в стадии банкротства. Как правило, - по инициативе Газпрома. Этот процесс был остановлен полностью. Сегодня у пас энергосистем в стадии банкротства нет.

Число республик бывшего СССР, работающих правильно с ЕЭС России, - 10. Это любопытный параметр, о котором несколько слов я хотел бы сказать. Дело в том, что энергетика, как я уже сказал, поразительно иногда воспроизводит на технологическом уровне те же самые тенденции, которые имеют место быть на уровне страны в целом. Была такая единая энергосистема "Мир". Она связывала страны нашего родного социалистического лагеря. Вслед за распадом организации Варшавского договора и СЭВ единая энергосистема "Мир" развалилась на части: откололись Польша, Чехословакия, ГДР и так далее. Вслед за этим развалилась единая энергосистема СССР: отделились Украина с Молдовой, отделились Казахстан и вся Средняя Азия, отделился Кавказ. Это произошло в 1991-1992 годах. Вслед за этим разрушилась единая энергосистема страны: Сибирь отделилась от Европы, ряд регионов в стране вышел на изолированную работу, к примеру, Дагестан. Это была стартовая точка, с которой мы начинали работу в 1998 году. В 1999 году мы восстановили единую энергосистему страны, присоединив "отколовшиеся" регионы, прежде всего Кавказ. Вслед за этим восстановили связь с Казахстаном. Следующим шагом, вслед за этим, мы добились полной синхронизации со всеми бывшими среднеазиатскими республиками СССР. Следующим шагом мы восстановили синхронную работу с Закавказьем, кроме Армении. Вслед за этим мы восстановили синхронную работу с Украиной, что было самым тяжелым в политическом отношении, и Молдовой и подписали соглашение, фиксирующее факт наличия синхронной работы с Прибалтикой. В Литве это сопровождалось политической дракой, заседаниями парламента, правительства. На сегодняшний день в едином синхронном режиме с нами работают 14 государств - такого не было в советские времена. В лучшие советские времена было 11. Это означает, что базовые технические параметры, прежде всего уровень частоты - ее стабильность, сегодня в Бишкеке, Алма-Ате, в Астане, Мурманске и в Москве являются одинаковыми. А поскольку мы еще и радикально улучшили качество этой самой частоты, радикально повысили стабильность этой частоты и добились того, что у пас практически исчезли выходы за пределы ГОСТа, для всех четырнадцати государств функционируют те же самые параметры. Кстати, в 1997-1998 годы в Казахстане и на Украине случалось, что частота падала до 49,8-49,7 Герц, что является аварийной частотой, при которой должны отключаться крупные потребители с непрерывным никлом, а также, что особенно опасно, атомные станции. Отключение атомных станций означает выпадение их из баланса. Вслед за этим развивается катастрофический аварийный цикл с полным погашением энергосистемы. Сегодня этой проблемы не существует, она снята полностью, мы работаем стандартно. Мало того, с прошлого года начинаем внедрять у себя европейский стандарт частоты, гораздо более жесткий. Мы отработали в соответствии с европейским стандартом более 98% времени в прошлом году. Общая оценка итога: мы считаем, что за прошедшие пять лет полностью выполнен весь цикл антикризисного менеджмента РАО ЕЭС России. В результате практически вся энергетика страны вышла из состояния глубокого кризиса и вошла в состояние нормального бизнеса. Нормальный бизнес - это когда ты производишь свою продукцию и ее оплачивают. Результат - оплаченные средства используешь для того, чтобы заплатить налоги, зарплату рабочим, заплатить за поставку сырья, материалов. Собственно, это и делается, все делается в нормальном режиме. Мы живем в ситуации, когда у нас ноль неурегулированных долгов бюджету. При каждой встрече министр по налогам и сборам Букаев долго жмет мне руку и говорит "спасибо". Я ему каждый раз говорю: "Ну хоть раз по телевидению скажи мне "спасибо". "Да, да, обязательно выйду", - говорит он, но "спасибо" - не говорит. Л в следующий раз повторяется то же самое... У нас нет сегодня непогашенных долгов Газпрому, практически нет долгов перед атомщиками. Это называется установлением нормального менеджмента и выходом из кризисной ситуации. Вместе с тем, решив эту задачу, мы ясно понимаем, что все это далеко от нормальной современной структуры энергетики, все это далеко от тех требований, которые существуют сегодня в мире. В результате мы отстаем в сфере развития энергетики от развитых стран.

Догоним и перегоним Казахстан

- То есть? Энергетика рассматривается как сфера, в которой Россия удерживает весьма крепкие позиции...

- Дело в том, что восстановленный таким образом бизнес все равно обладает родимыми пятнами социализма. Все эти родимые пятна уже давным-давно исчезли везде, во всех отраслях экономики, кроме энергетики. Напомню, это ценообразование, не имеющее никакого отношения к рынку, устанавливаемое государством по самому уродливому из всех возможных принципов. Этот принцип называется "издержки плюс", то, что журналисты справедливо называли затратным ценообразованием. Именно такое ценообразование является лучшим стимулом к увеличению затрат. Ничего более эффективного в мире не существует. Собственно, определение объема производства, не исходя из спроса, а исходя из плановых заданий, которые я лично раздаю своим подчиненным ежеквартально и ежемесячно. Полное отсутствие рынка, все атрибуты традиционной советской экономики, убивающие в своей основе любой стимул к экономии, повышению эффективности, к росту затрат. Это все базовые свойства, как нас учили политэкономы социализма, свойства, имманентно присущие нашей энергетике, потому что ее структура так сделана. Если вы живете в Екатеринбурге, вы будете покупать электроэнергию в "Свсрдловскэнерго" и больше нигде. Если живете в Твери, будете покупать в "Тверьэнерго". И так далее... Конструкция вертикально интегрированных компаний, охватывающих территорию и железобетонно прикрепляющих потребителя к производителю, - это и есть убожество, которое мы унаследовали с советских времен. Если у потребителя нет выбора, значит никуда он не денется от тарифов, от имеющегося качества. Он все равно придет в свое АО-энерго и подпишет свой контракт. Это касается всех физических лиц, это касается всех юридических лиц. Вся страна закреплена за энергосистемами. Ни конкуренции, пи стимулов к эффективности в этой среде нет. Собственно, ничего нового я не сказал, все это известные вещи. Еще в 1997 году Борис Ефимович Немцов, работая в правительстве, предпринял первую попытку начала реформы этой естественной монополии, после чего младореформаторы были удалены из правительства, а проблема, естественно, не решилась.

- Почему у реформаторов так долго не могут дойти руки до энергетики?

- Традиционно долгое время считалось, что энергетика - это естественная монополия, которую трогать нельзя. Но 10-15 лет назад абсолютное большинство серьезных ученых, энергетиков и экономистов пришли к выводу, что внутри энергетики есть конкурентные сектора, а есть монопольные. Так принято считать во всем мире. Что происходит в энергетическом секторе разных стран мира? С начала 90-х годов прошлого века стартовал глобальный процесс, имеющий два вектора: от государственного регулирования к дерегулированию и от государственной собственности к приватизации. В эту сторону двинулось абсолютное большинство стран мира. Это касается не только Великобритании, стран Скандинавии. Это касается Казахстана, это касается Таджикистана, это касается Австралии, это касается Новой Зеландии, это касается Бразилии и десятка других стран мира. Из всех стран СНГ либерализация в сфере энергетики проведена образцово в Казахстане. Это самая глубокая, самая сильная, самая профессиональная реформа в энергетике. Результат - жесткая конкуренция производителей. Причем в Казахстане очень тяжелая угольная генерация, газа фактически нет... Кстати, энергетика - это, но сути, последний сектор мировой экономики, в котором проводится либерализация. Телекоммуникации уже давно либерализованы, железные дороги - в большинстве стран мира - тоже.

Разгон туч. Разделение РАО. Чудесное избавление

- А что, собственно, мешает либерализации энергетики?

- Энергетика последняя - не случайно. Это самый сложный с точки зрения технологий комплекс, здесь самые жесткие требования, самые жесткие риски, велика опасность ошибки. Мы видели ошибки в ходе либерализации в ряде стран, но базовая тенденция от этого не меняется. Она детерминирована. Весь мир поехал в эту сторону. Нам остается только догонять Казахстан. Собственно говоря, мы это и считали своей второй стратегической задачей - после восстановления порядка в энергетике. Эта вторая задача называется реформой. Со свойственной нам сдержанностью, аккуратностью и неторопливостью мы об этом заявили на всю страну. Было это в апреле 2000 года. Почти три года назад. Конечно, мы были уверены, что сразу же раздастся гром оваций, все скажут: "Ну, наконец-то, мы так долго этого ждали! Классно! Вперед! Модернизируем энергетику!" В жизни все оказалось чуть менее оптимистично. На момент обнародования нашей инициативы солнце РАО ЕЭС (пат логотип) оказалось окруженным мрачными тучами, количество которых было равно как минимум семи.

- Что же это за "темные силы"?

- Первая - консервативные энергетики. Это естественно и понятно, тут даже ругаться нехорошо. Люди, которые отработали 30, 40,50 лет в отрасли, и ученые-практики просто не всегда способны вдруг принять мысль о том, что этот мост нужно строить не вдоль, а поперек. Сопротивление с их стороны было значимым. Вторая - мощный и нерушимый союз свободных губернаторов, влиятельнейших президентов республик и мэров, возглавляемый мэром Москвы. Союз сказал свое твердое "нет" антинародным планам реформаторов. Третья сила - честно говоря, это было неожиданностью, но значительная часть иностранных миноритарных акционеров отвергла наши планы категорически, наотрез. Четвертая - ключевые политические фракции в Госдуме, считайте, почти все. Пятая - хорошо сплоченная группа высших государственных чиновников во главе с одним из советников президента и одним из заместителей министра энергетики. Они плотно включились в процесс, надо отдать им должное. Шестая - большинство сенаторов в Совете Федерации. Седьмая сила - влиятельные олигархические группировки, одна их которых приняла на себя решение остановить процесс во что бы то ни стало. Собственно, именно поэтому процесс оказался более бодрым и интенсивным, чем предполагалось. Потребовался не гол, а три. Процесс завершился первого апреля, в день дураков. Закон об электроэнергетике вступил в силу. Я под

вел итоги - на сегодняшний день осталось полторы группы противников, самые стойкие. Это замминистра энергетики. Правда, он лишен всех полномочий, но - он молодец. Уважаю. Ну и остатки из большой группы депутатов. Лучший друг - он навсегда. У меня таких друга два. Это Зюганов и Явлинский. Устойчивое меньшинство... Процесс завершен, реформа принята, законы приняты, подписаны президентом, все встало на свои места.

- А как вы оцениваете роль российского бизнес-сообщества во всей этой истории с разгоном туч?

- За последние полгода, пока вокруг законов кипели страсти, произошло принципиально повое явление. Российский бизнес пошел в энергетику, причем пошел всерьез, по-взрослому. Вот некоторые параметры: за эти шесть месяцев около 10% акций РАО ЕЭС приобрело новых хозяев, что потребовало вложений в размере примерно 700 миллионов долларов - это, собственно, в головной компании. В наши дочерние компании вложено за тот же период около 800 миллионов долларов. Капитализация компании выросла более чем на 70% за шесть месяцев. По сравнению с ростом всего российского рынка ценных бумаг - это серьезный прорыв. Это очень важно. Это не менее важно, чем факт принятия решения о реструктуризации РАО, потому что, во-первых, доказывает, что российский бизнес принял идеологию реформы энергетики, включая неизбежную конкуренцию в будущем. И не просто принял, а поверил в то, что это произойдет. Знаете, в любом большом проекте есть стартовая точка, когда все в один голос говорят, что это абсолютная чушь. Потом наступает точка перелома, когда появляется позиция "а может быть это и получится". Так вот, бизнес полгода назад понял, что это получится. И не просто понял, а проголосовал рублем, причем весомым. 1,5 миллиарда долларов - это весьма серьезное голосование. К сожалению, ничего подобного не сделал западный бизнес. Все паши западные акционеры - это миноритарии, это те, кто, просыпаясь, смотрит: почем с утра акции? И вечером смотрит... Это очень почетное занятие, важное. Но к развитию энергетики имеющее отдаленное отношение. Крупные западные энергетические компании, которые очень внимательно изучают ситуацию, пока не вложили ничего. Это означает, что они пока боятся. На что я им говорю: "Ребята, это ваш выбор. Можете еще ждать. Я понимаю, что идти с серьезными деньгами к нам в энергетику до того, как пошел российский бизнес, было рискованно. Но вот теперь, когда российский бизнес в энергетику пошел, считайте, что счетчик включен. Дальше цепа будет только расти. Можете ждать год, можете три. Придете все равно. Только платить придется в полтора - два раза больше". Сейчас они находятся в нервном состоянии, хотя, надо отдать им должное, держатся. Никто не дрогнул и не пришел.

- По какой технологии вы будете производить разделение РАО?

- В каждой энергосистеме (у нас их 72) предстоит осуществить несколько собраний акционеров, провести сложнейшие процедуры с разделением, либо реорганизации с выделением. Нам предстоит принять сотни корпоративных решений, направленных па интеграцию бизнеса по сетям после разделения энергосистем. Нам предстоит принять десятки корпоративных решети по созданию того, что мы называем оптово-генерирующей компанией. Нам предстоит сложнейшее решение, технологически ориентированное на создание инфраструктуры рынка и коммерческой инфраструктуры рынка, то есть будущей биржи электроэнергии и технической инфраструктуры рынка, включая все системы измерения, учета качества электроэнергии, их компьютерную базу. Нужно обучить десятки, а возможно и согни тысяч специалистов, создать сначала экспериментальный рынок "5-15", как мы его называем, затем провести региональные рыночные эксперименты, затем либерализовать рынок и выполнить еще две сотни не менее важных задач. Все это должно триумфально завершиться ликвидацией РАО ЕЭС в 2006 году. В соответствии с нашими планами лето 2006 года - это точка готовности к двум главным событиям. Событие помер один - реорганизация РАО ЕЭС через разделение. То есть компания перестает существовать в нынешнем виде. Событие номер два - это, собственно, запуск либерализованного рынка электроэнергии, полный триумф рынка либерализма и демократии в российской энергетике. И одновременно с этим - решение одной из главных проблем российского народа - избавление от Чубайса, На этой оптимистической йоте я хотел бы закончить свое повествование.  

Вадим СИПРОВ, Самара. Журнал "Факт" (приложение к журналу "Босс"), № 5. Май 2003 года