Еще в студенческие годы при изучении русской литературы я нередко задавалась вопросами: почему русский человек так устроен? Либо он "тварь дрожащая", либо "право имеет". На все. В нарушение всех законов. Почему в русской культуре и истории нет штольцевской "золотой середины"? И почему либеральные ценности "русский национальный характер" всегда презирал?

Частично на эти и другие вопросы ответил наш сегодняшний гость, историк, публицист и либерал, редактор журнала "Отечественные записки" Никита Соколов, с которым я познакомилась на московском семинаре Клуба региональной журналистики "Из первых уст". Разумеется, какие-то моменты интервью могут показаться читателю спорными. Но в споре, как известно, и рождается истина…

- Никита Павлович, вопрос прозвучит немного наивно: почему, на ваш взгляд, мы, русские, всегда завидовали Западу? У самих же, как ни пытались строить "светлое будущее", ничего из этой затеи не вышло.

- Да потому что в России другая система ценностей. Западный человек сам вправе выбирать свои жизненные цели и осуществлять их. Реализация таких целей и порождает общее благо. Это и есть либеральное общество. В русской же культуре все иначе. У нас везде крайности.

- Можете привести примеры?

- Пожалуйста. Обратимся к истории религий. В католицизме существует три места, в которые может попасть душа после смерти человека: рай, ад и чистилище. То есть там человек может просто быть нормальным - не грешником и не святым. В русском православии этой середины нет. Есть только рай и ад. Поэтому русский национальный герой все время будет уподобляться Раскольникову: или пан, или пропал. И мы все время будем сначала разрушать, а потом строить. Или наоборот. Отсюда зависть к тем, кто живет нормальной жизнью, без колебаний.

- Получается, все наши беды из прошлого?

- Вот именно. Мы слишком переврали нашу историю. Нам не на что опереться. Хотя изначально Русь имела либеральные корни и могла развиваться иначе…

- … но монгольское иго задержало это развитие на века. Кажется, так писано в учебнике истории.

- В том-то и дело, что учебники наши далеки от изложения настоящих исторических фактов. Мы еще поговорим про иго. Но сначала о другом. Со школьных лет нас учили, что Киевская Русь - это сильная княжеская власть. Потом Киевская Русь распалась - не смогла противостоять натиску монголов. Это привело к великим бедствиям. И тогда Москва, создав заново великое государство, спасла нацию от порабощения. Поэтому для русского народа естественно любить могучее государство и, как пелось, " раньше думать о Родине, а потом о себе". Эта схема, созданная Карамзиным, преподавалась нам в качестве русской истории. На самом же деле древняя Русь никогда не была монархической. Она проходила те же фазы развития, что и любая европейская страна. Об этом еще полтора века назад писал Ключевский.

- А как же русские князья-землевладельцы?

- А вы заметили, что в летописях они постоянно кочуют, переезжают с одного престола на другой. А все потому, что древнерусское государство было федерацией земель, волостей. Волость, приглашая князя, заключала с ним договор - ряд. В случае его нарушения "князю казали путь". Помните эпизод, как Александра Невского изгнали новгородцы? Его выгнали потому, что он покушался на городские вольности. А в учебнике этот факт преподносится, как буйство диких новгородцев.

- Что еще в учебниках трактуется неверно?

- Да то самое иго, о котором вы уже упоминали. 240 лет непрерывного погрома. Как вы себе это представляете? Женщины не способны столько рожать, чтобы два с лишним века вести борьбу. Нация должна была исчезнуть. Но не исчезла. Почему? Да потому, что Владимиро-Суздальские князья договорились с ордынцами. Хотя могли бы попросить помощи у Западной Европы и разбить монголов.

- Что же заставило Александра Невского подчиниться орде?

- Современные историки считают, что им руководили два мотива. Первый - князь отстоял Русь от католического натиска, сохранил чистоту православия. Ордынцы же были язычниками, и, по большому счету, им было все равно, какую веру исповедуют русичи. Второй мотив - чисто политический. Невскому было бы чрезвычайно невыгодно связываться с Европой. К XIII веку там уже случилась "коммунальная революция". Городские общины-коммуны освободились от феодальной зависимости. А терять власть и беспрекословное повиновение наши князья не желали.

- Вы полагаете, что с подачи князя Невского мы отстали от всего цивилизованного мира? Значит, он вовсе не герой?

- А почему современный школьник обязан ассоциировать себя с подвигами князя Александра? Может, наоборот, ему нужно встать на сторону тех новгородских мужиков, которые не подчинились грубой власти, предпочтя городскую вольность (из нее, кстати, и вырастают парламенты всех западных стран).

- Как же не подчинились? А опричнина Ивана Грозного?

- Этот царь так всех затерроризировал, что сам боялся за свою жизнь и даже обращался к английской королеве Елизавете с просьбой о политическом убежище. Королева ему ответила, что такие вопросы решает парламент. На что разгневанный Грозный пишет ей: "Мы-то думали ты сама государишь. А ты как есть пошлая девица (в смысле непривилегированного сословия) и у тебя всем торговые мужики распоряжаются". Эти торговые мужики очень досаждали и самому Грозному в Новгороде.

- Но раз у нас было так много самодержцев, может, действительно никакой другой государственной формы правления у русского народа быть не могло?

- А кто вам сказал, что Московская Русь - единственное государство, созданное русским народом? Карамзинская схема здесь также дает сбой. Поскольку к XV веку на Руси возникло множество государств. Но в школьных учебниках это называется периодом феодальной раздробленности. На самом деле наряду с Московским существовало еще и Литовское русское княжество. Великая ложь карамзинской схемы заключается в том, что Литва преподносится как иностранное государство. Но Чернигов, Смоленск, Курск были в Литовской земле. Русский язык был национальным в Литве, все акты заключались на нем. Просто Литовское княжество - это другое русское государство. Это как ГДР и ФРГ. Оба русских государства присоединяли новые русские земли.

- В чем же тогда камень преткновения?

- В разной политике. Весь XIV век Москва выстраивает жесткую государственную конструкцию. Все вопросы решаются в Москве. А на местах есть княжеские наместники, которые без своего господина ничего не решают.

Совершенно по-другому ведет себя Литовское княжество. Входящие в него земли сохраняют свои старинные права и привилегии. Это по существу конфедерация, притом, что есть общая правящая династия и общий язык. Позднее из этой модели вырастет современная демократия в Западной Европе. Московское же княжество всячески подавляло возможность появления таких вольностей.

- В таком случае неизбежно должно быть сопротивление.

- Так и было: гражданская война в смуту, движения Пугачева и Разина. Но с воцарением Романовых литовская партия русских людей окончательно проиграла. Московское государство надолго всех закрепостило. Исчезли образцы либеральной идеологии. Русь перестала развиваться.

- Но ведь это, по большому счету, не волновало ни народ, ни его правителей.

- До поры до времени. В XVIII веке Петр I, а затем и Екатерина II столкнулись с тем, что европейские технологии, новшества, которые усиленно развивались на Западе, у нас просто не работают. Поскольку на Руси не было инициативных, свободно мыслящих людей. Вот тогда и начались реформы. Петр хотел, чтобы "раб оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно". К слову, российское правительство и по сей день пытается решить эту головоломную задачу. Но нельзя искусственно вырастить новую породу людей. Она должна исторически сложиться.

- Но ведь из правила есть исключения. Сам Карамзин был первым либералом в нелиберальном государстве. А вы полагаете, что его видение исторических событий в корне неверно?

Николай Михайлович сыграл в нашей истории двойственную роль. Он действительно впервые дал личный образец либерального поведения. Ведь проблема заключалась в том, что человек, придерживающийся либеральных взглядов, становился как бы нерусским. На него смотрели, как на иностранца. Так продолжалось на протяжении всего XVIII века. Карамзин доказал, что можно быть русским либералом. В "Записках русского путешественника" он наглядно показал человека, придерживающегося широких политических взглядов, который запросто может поговорить с французскими жирондистами о политических свободах. Но при этом сам Карамзин был убежденным монархистом. Он считал, что России при ее огромных пространствах нужна твердая рука и сильная власть. Исходя из этого он и написал свою историю. Карамзин, к сожалению, просто не знал, что крепкая централизованная власть, когда она утрачивает нравственные и культурные основы, может превратиться в большевистское ЧК.

- Кто, на ваш взгляд, сегодня является носителем либеральной идеи?

- Я все-таки историк, а потому не хочу выглядеть дилетантом в вопросах современности. Но если говорить об исторических примерах, то это, безусловно, земские учреждения во второй половине XIX века. Это был чрезвычайно эффективный опыт прививки либеральных идей в России. Но, к сожалению, он не был завершен.

- Все мы знаем, по каким причинам это случилось - октябрь 17-го года. Но тем не менее западники и славянофилы продолжают спорить о пути России. Как, по-вашему, разрешить эту дилемму?

- Это, может быть, самый существенный вопрос для русского либерального движения. Каким образом сделать так, чтобы либеральные идеи перестали восприниматься, как западнические, чужеродные? Попытку такого рода предприняли в свое время славянофилы. В 70-е годы XIX века интересные в этом смысле идеи предложил Иван Аксаков, который издавал газету "День". Но до сих пор однозначного ответа не существует. Думаю, надо действовать по всем направлениям. В частности, я считаю своим долгом расчистить российскую историю, дать в ней опору для либерализма. Тогда эта идеология начнет усваиваться, приобретет национальную форму.

- Никита Павлович, вопрос, что называется, "под занавес": как вы относитесь к тому, что в последнее время начали подавать историю, скажем, на телевидении? Я имею в виду парфеновские циклы на НТВ.

- Я бы сказал, что Парфенов обращается с историей запанибрата. Не могу сказать, что он серьезно там что-то перевирает. Но мне это не нравится. Мне кажется, что история немножко серьезнее и ответственнее, чем катание на лодке по каналам. Парфенов снижает значение событий. Но это различие, скорее, вкусовое, нежели содержательное…  

Наталья СИЗОВА, Липецк. Еженедельная газета "МГ" ("Металлург") № 55, 1.08.2003 г.